История катастрофических провалов военной разведки

Между тем японский радиотрафик успешно читала еще одна американская организация. В Вашингтоне командование военно-морского флота создало свою, тщательно законспирированную группу дешифровщиков под названием OP-20-G. Во главе ее находился молчаливый и эксцентричный лейтенант флота Лоуренс Саффорд. Нет никаких сведений о том, что деятельность обоих агентств была скоординирована, даже несмотря на то, что они, по забавному совпадению, занимали здания в соседних кварталах. Группа Саффорда кропотливо работала в здании на Конститьюшн-авеню, принадлежавшем флоту, а чуть дальше по улице, в здании армейского склада, нашла пристанище команда Фридмана, с энтузиазмом принявшаяся за взлом дипломатических каналов переписки японцев.

К 1941 году обе группы были загружены под завязку. OP-20-G удалось получить практически полный доступ к ежедневным переговорам ВМС Японии; операция получила название «Орандж». Зоной ответственности SIS была дешифровка дипломатической почты японцев, имевшей название «Пурпур». Армия и флот не доверяли друг другу и не спешили делиться полученной информацией — у каждого ведомства были свои секреты. Отсюда проистекает вторая причина катастрофы, ведь для того, чтобы собрать пазл, нужно иметь перед собой все

его фрагменты.

Если такой иллюстрации бюрократических проволочек недостаточно, то вот еще один пример конкуренции между OP-20-G и SIS. Лейтенант Саффорд писал: «Мы достигли договоренности с

SIS о разделении обработки дипломатической информации на основе очередности: по нечетным дням ей будет заниматься флот, по четным — армия... Позже разведки флота и армии договорились о предоставлении информации в Белый дом и Государственный департамент на основе очередности: флот посылает такую информацию по нечетным месяцам, армия — по четным».

Итак, чтобы еще больше усложнить картину происходящего, армия и флот не только отказывались сотрудничать в анализе данных и введении технических усовершенствований, но и не стремились делиться успехами. В довершение всего они направляли своим боссам лишь добытую ими самими часть информации, не обращая внимания на ее целостность. В современном мире, где информация — ценный товар, способность получить монополию на доступ к уху важного политика является поистине триумфом бюрократа. Тем удивительнее то, что в 1940 и 1941 годах руководители армейской и флотской разведок не передавали полученную от своих подчиненных информацию даже президенту Соединенных Штатов.

Мотивом такого поведения служило подспудное (и небезосновательное) подозрение, что лица из президентской администрации не смогут удержать язык за зубами, если им станут известны настоящие тайны. Были, скорее всего, и другие, менее четкие мотивы. И генерал Маршалл, начальник штаба сухопутных сил, и адмирал Старк, начальник штаба флота, испытывали недоверие к разного рода советникам, окружавшим президента. Далеко не все были уверены, что «Новый курс» Рузвельта действительно служит интересам государства. Как результат, разведки армии и флота свели к минимуму объем информации по «Мэджик», используя очень жесткие фильтры. По-видимому, только Рузвельт, военный министр Стимсон (судя по всему, пересмотревший свое прекраснодушное мнение о недопустимости перлюстрации чужой переписки), военно-морской министр Нокс и госсекретарь Корделл Халл, имели доступ к секретной переписке «Мэджик», да и то в очень ограниченном объеме.

К декабрю 1941 года разведслужбы США «в складчину» сумели расшифровать как военно-морской шифр Японии (JN 25), так и большую часть дипломатической почты. Таким образом, они получили возможность расшифровать и понять намерения японцев относительно нападения на Перл-Харбор. К сожалению, американцы не предприняли ничего, чтобы консолидировать усилия своих разведслужб и образовать некий координирующий орган. И наконец, далеко не последним фактором было то, что конкурирующие агентства, стремясь избежать попадания информации в руки своих соперников и вашингтонских политиканов, дозировали информацию, открывая лишь ее часть, причем только время от времени. Таким образом, понимание причин катастрофы в Перл-Харборе становится более четким.

Однако к Перл-Харбору привел целый комплекс причин, а далеко не только запутанность и некомпетентность радиотехнических служб. Аналитики, профессионалы своего дела, неоднократно подавали тревожные сигналы с самых разных участков невидимого пока фронта, поэтому нельзя возлагать всю вину исключительно на разведку. У американских властей имелся доступ к различным свидетельствам, предоставленным самыми разнообразными источниками.