История христианской церкви в XIX веке. Том 1. Инославный христианский Запад

Предложенные для обсуждения проекты (схемы) также возбуждали много неудовольствия. В первом проекте содержалось предложение – «догматизировать»силлабус, чего так опасались свободомыслящие епископы. Но оппозиция резко высказалась против этого проекта, выдвинутого иезуитами Шрадером и Францелином, так что иезуиты потерпели поражение. Да и вообще первое собрание было для них большим разочарованием. По их плану предполагалось, что архиепископ Маннинг уже с самого начала пригласит членов собора посредством возгласов признать непогрешимость папы, так чтобы это возглашение могло производить впечатление божественного вдохновения. Между тем о таком дружном провозглашении теперь не могло быть и речи. Архиепископ Дарбуа даже, будто бы, заявил, что он и его единомышленники, если состоится нечто подобное, заявят протест и оставят собор. Провозглашение, по плану иезуитов, должно было состояться в день Богоявления, после того, как проповедники, посредством художественных сравнений Младенца в яслях со старцем в замке, приведут всех в надлежащее настроение. Когда все это не удалось, иезуиты придумали новый план и чтобы добиться заявления о единодушном желании мира, начали агитацию в пользу поднесения папе адреса, в котором выражалось желание о скорейшем провозглашении догмата о непогрешимости. На адресе собрано было 400 подписей, – но оппозиция не замедлила и со своей стороны составить и поднести контр-адрес, в котором указывалось на неудобство имевшегося в виду догмата, причем находили его не только излишним, но даже и мало целесообразным. Этот контр-адрес содержал в себе 137 подписей, среди которых была даже подпись майнткого епископа Кеттелера; кроме того, Пию переданы были и еще четыре других адреса, составленных в подобных же выражениях. Последний был достаточно благоразумен, чтобы отклонить все подобные адресы. Поэтому письменные представления и адресы не имели никакого дальнейшего значения, кроме показания силы партий в глазах собора. С этого времени собор превратился в арену борьбы двух противоположных партий, из которых одна старалась так или иначе провести догмат о непогрешимости, а другая старалась расстроить его. Среди вождей оппозиции выдавались кардиналы Раушер венский, князь Шварценберг пражский и Матю безансонский, князь-епископ Ферстер бреславский, архиепископы Шерр мюнхенский, Мельхерс кельнский, Дарбуа парижский, Кенрик сентлуисский, епископы Кеттелер майнцкий, Гефеле роттенбургский, Штроссмайер сирмийский, Дюпанлу орлеанский и др. Все это были самые видные и ученые прелаты римской церкви, с которыми вожди инфаллибилистов не могли идти ни в какое сравнение. Зато на их стороне был папа и всемогущие иезуиты, которые делали все, чтобы провалить оппозицию. При этом они не стеснялись средствами: когда поставлен был вопрос «О вере» (22 марта), то дело дошло до таких запальчивых выходок и безобразий, которые невольно напоминали о пресловутом «разбойничьем соборе». Когда епископ Штроссмайер стал доказывать, что широкое распространение в настоящее время индифферентизма, пантеизма, атеизма и материализма было бы не справедливо исключительно ставить в вину протестантизму, то среди инфаллибилистов раздались оглушительные крики негодования, они затопали ногами и многие с поднятыми кулаками бросились к ораторской трибуне, крича: «Долой еретика», – так что председатель должен был закрыть заседание. Но оппозиция продолжала держаться, и находила поддержку со стороны своих единомышленников, возвышавших ободряющие голоса из разных стран. Во Франции ученый ораторианец Гратри написал письмо против непогрешимости в то самое время, как папа наложил на епископа Дюпанлу молчание касательно раскрытых им историч. подлогов, сделанных архиепископом мехельнским in majorem gloriam sedis apostolicae. В этом и трех других письмах Гратри разъяснял неприятную для папства историю осуждения некоторых пап за ересь. Многие епископы Франции провозгласили смелого ораторианца еретиком: но и зато другие восторженно приветствовали его независимость. Граф Монталамбер послал с своего смертного одра «благодарный и восторженный приветь красноречивому и неустрашимому священнику и великому и высокочтимому епископу орлеанскому». В Германии с открытым письмом выступил Деллингер в «Аугсбургской всеобщей газете»от 21 января 1870 года, и выставлял серьезное возражение, что «в будущем 180.000.000 людей, под угрозой исключения из церкви и таинств, и вечного осуждения, будут принуждены веровать и исповедовать то, во что доселе не веровала и чему не учила церковь

». Город Мюнхен дал ему за это право почетного гражданина, и сочувственные адреса он получил также от Браунсберга, Кельна, Бонна, Праги.