История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

Узнав эскадроны графа Палена, Лефевр-Денуэтт ринулся на них со своей легкой кавалерией и оттеснил на батальоны Щербатова, вставшие в каре. Русская конница укрылась за пехотой и разместилась на правом фланге неприятельской линии, перед нашим левым флангом. Тем временем Олсуфьев развернулся перед городом, а корпус Сакена, остановленный в попятном движении, занял позицию рядом с Олсуфьевым, дабы прикрыть Бриенн: тогда через него мог бы безопасно пройти прусский артиллерийский парк.

Поскольку французская пехота еще не вышла из лесов, Наполеон был вынужден ограничиться артиллерийским обстрелом русской линии, и бой в течение двух часов сводился к обмену ядрами. Наконец начали дебушировать Ней и Виктор, и Наполеон приказал тотчас приступать к атаке. Виктор оставил дивизию Дюэма Мармону, а у Нея были только две слабых гвардейских дивизии;

то есть мы располагали от силы 10–11 тысячами пехотинцев и 6 тысячами конников. У Блюхера было не менее 30 тысяч человек. Наполеон, однако, не колебался, ибо считал не врагов, а часы. Он выдвинул Нея двумя колоннами прямо на Бриенн, справа направил на замок Бриенна бригаду из корпуса Виктора, а остальную часть корпуса передвинул на левый фланг, чтобы угрожать дороге из Бриенна в Бар и предрешить отступление Блюхера.

Поначалу такие диспозиции привели к желанному успеху. Молодая гвардия, ведомая Неем, не поколебалась под жестоким огнем и вынудила русскую пехоту отступить на Бриенн, хотя та и превосходила ее численно в три раза. К сожалению, происшествие на нашем левом фланге замедлило успех. На этом крыле слабая колонна Виктора, которую Наполеон направил на дорогу в Бар, очутилась перед русской конницей, целиком отведенной в ту сторону, тогда как наша конница находилась на другом крыле. Будучи атакована многими тысячами всадников, пехота Виктора отступила. Попятное движение левого крыла остановило напор Нея. Но тут бригада Виктора на правом фланге обошла Бриенн, пробралась через замковый парк, атаковала и захватила замок. Она едва не захватила и Блюхера с его штабом и взяла в плен сына канцлера Гарденберга. Французы, в свою очередь, потеряли доблестного контр-адмирала Баста. Захват доминирующей позиции сильно поколебал русских. Ней энергично потеснил их и вступил в Бриенн в ту самую минуту, когда артиллерия неприятеля завершила прохождение через город.

Наутро стало ясно, что мы имели дело более чем с 30 тысячами человек и теперь Блюхер отступил на просторную равнину, простиравшуюся за Бриенном, на дорогу в Бар-сюр-Об. Его преследовали с сотней орудий и осыпали ядрами до деревни Ла-Ротьер, где он остановился.

Неприятель оставил в руках французской армии около 4 тысяч человек убитыми и ранеными. Наши потери составили около 3 тысяч человек, но поскольку поле боя осталось за нами, наши раненые не входили в число потерь. Моральный эффект имел большее значение, чем материальный результат. Наши солдаты, павшие духом, когда Наполеон соединился с ними в Шалоне, начинали вновь обретать мужество.

Хотя Наполеон не приобрел всех ожидаемых выгод от внезапного появления среди разбросанных корпусов коалиции, тем не менее он дал ей ощутить свое присутствие и вынудил понять, что ей не удастся добраться до Парижа без боя, как она надеялась вследствие легкости первых движений. Позиция Бриенна превосходно подходила для этой цели.

Река Об, на которой остановился Наполеон после захвата Бриенна, делит надвое пространство, заключенное между Сеной и Марной. Разместившись на Обе, Наполеон оказался почти на одинаковом расстоянии от Марны и от Сены, имея возможность за два коротких перехода передвинуться к той или другой реке, дабы остановить неприятеля, который захочет двигаться к Парижу по дороге из Шалона или по дороге из Труа. Было маловероятно, что неприятель захочет выйти из этого треугольника, чтобы перенести военный театр за Марну или за Сену. Блюхеру ведь приходилось сохранять связь с войсками, которые действовали в Бельгии, а Шварценбергу – с войсками, действовавшими в Швейцарии. Кроме того, поскольку они были вынуждены не слишком удаляться и друг от друга, Блюхеру неизбежно приходилось двигаться вдоль Марны, а Шварценбергу – вдоль Сены, если только они не захотят объединиться и выдвигаться на Париж одной колонной.