История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1

Успех новой серии операций зависел главным образом от возможности немедленного перехода через Сену, ибо если бы Наполеону удалось перейти через нее раньше всех неприятельских корпусов и особенно тех, которые выдвинулись к Фонтенбло, он мог быть уверен, что захватит по частям большинство задержавшихся. Поэтому он стремительно двинулся к мостам Ножана, Бре и Монтро. Удино с частью испанской кавалерии герцога Вальми он направил на Ножан, а Макдональда – на Бре. Сам же он взял правее и передвинулся с войсками Виктора через Вильнёв на Монтро. Не зная, какой из трех мостов будет легче отбить, он направил войска на все три моста.

Перед Вильнёвом маршал Виктор натолкнулся на баварскую дивизию Ламота, которая заняла позицию поперек большой дороги, опершись левым флангом на Вильнёв и развернув правый фланг на небольшой равнине, окруженной лесом. Лично участвовавший в боевых действиях Жерар выдвинулся на Вильнёв с батальоном 86-го, захватил деревню в штыковой атаке и лишил дивизию Ламота опоры на деревню. Дивизии пришлось отступать через небольшую равнину за деревней и искать убежища в лесу. Пришло время атаковать нашей коннице. Генерал Леритье, командовавший частью драгун Мило, находился поблизости, и если бы он воспользовался случаем, с дивизией Ламота было бы покончено, но он, то ли дожидаясь приказа маршала Виктора, то ли не заметив благоприятной возможности, остался неподвижен, и баварская пехота безнаказанно прошла через открытый участок. К счастью, Жерар, проведенный местным крестьянином, прошел по опушке леса и внезапно дебушировал со своей пехотой во фланг дивизии Ламота, которая отступила, встав в каре. Он атаковал неприятеля штыками, прорвал несколько каре и был вовремя поддержан генералом Бордесулем, который двинул на неприятеля, видя неподвижность остальной кавалерии, триста молодых кирасиров, прибывших из сборных пунктов Версаля. С пылом и жестокостью, весьма нередкими у молодых солдат, доблестные новички обрушились на баварцев и многих порубили саблями. Так мы лишили дивизию полутора тысяч человек, хотя могли захватить ее целиком.

После боя передвинулись на Сален, где Виктор остановился на ночлег, хотя и получил приказ спешить в Монтро. Он хотел отправить в Монтро генерала Жерара, но войска Жерара были изнурены долгим маршем и двумя боями; авангард надлежало сформировать самому Виктору, обе дивизии которого не участвовали в бою. Маршал этого не сделал: он устал, был болен, подавлен и недоволен Наполеоном, упрекнувшим его в плохой обороне Сены, словом, страдал физически и морально, хотя на поле боя по-прежнему оставался храбрым офицером. Он заночевал в Салене, не дойдя одного лье до моста Монтро, где нас ждали великие результаты, если бы мы успевали за событиями.

Сокрушенный усталостью Наполеон остановился для недолгого отдыха в Нанжи, с намерением подняться, по обыкновению, среди ночи и отправить приказы, которые приходилось отправлять ночью, чтобы они успели прибыть по назначению к рассвету. В час ночи он встал и узнал, что Виктор остался в Салене. Гнев Наполеона был велик, ибо все полученные вечером донесения сообщали, что при отступлении неприятель принял меры, чтобы отстоять мосты в Ножане и Бре. Оставался мост в Монтро, и он был тем более важен, что переходом по нему можно было отрезать выдвинувшийся к Фонтенбло корпус Коллоредо и захватить разом 15–20 тысяч человек. Наполеон предписал Виктору немедленно снимать войска с бивака и мчаться в Монтро. Он приготовился к выдвижению и сам, а прежде чем пуститься в путь, предписал Удино и Макдональду захватить, если это будет возможно, Ножан и Бре, а если не получится, отходить к нему, Наполеону, чтобы дебушировать всем вместе через Монтро. Гвардия прибыла в Нанжи, и Наполеон приказал ей следовать за Виктором на Монтро.

В тот день ему пришлось принять решение, свидетельствовавшее о значительности недавних побед. По его прибытии вечером в Нанжи неожиданно появился граф Парр, адъютант князя Шварценберга, с предложением перемирия – перемирия, которое несколькими днями ранее Коленкур напрасно предлагал купить ценой жесточайших жертв! Отчего же союзники так скоро растеряли самоуверенность, надменность и жесткость и перешли к благоразумию и умеренности? Это в достаточной мере объяснялось свершившимися событиями и подтверждало значительность последних побед Наполеона. Государи, собравшиеся в Ножане вокруг Шварценберга и поначалу получавшие о Блюхере лишь туманные известия, вскоре узнали о размахе поражения, которое потерпел неистовый генерал, и, догадавшись о присутствии Наполеона по мощным атакам, которым сами только что подверглись, пришли к решениям более умеренным.