История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 2

Как обычно случается, последний день стал самым бурным. Король встретился с лордом Каслри, пожаловался на то, что его хотят обесчестить и сделать невозможным его возвращение в Берлин, заставляя оставить Саксонию после того, как он ее занял. В заключение Фридрих-Вильгельм заговорил о Лейпциге как единственно возможной компенсации за подобное унижение. Нетрудно было ему ответить, что это его вина, ибо он занял Саксонию необдуманно и должен сердиться за это осложнение только на себя. Лорд Каслри поделился с союзниками жалобами Фридриха-Вильгельма, но, помимо того, что англичане предпочитали, исходя из своих торговых интересов, чтобы Лейпциг принадлежал маленькому, а не большому государству, британский министр встретил такое противодействие этому пункту, что не счел возможным настаивать. Договорились только предоставить Пруссии еще что-нибудь. Англия пожертвовала от Ганновера 70 тысяч человек из доли в 300 тысяч, которые должна была отдать ей Пруссия, и еще 50 тысяч из доли Нидерландов, а Александр, желая полного умиротворения, пошел на еще более значительную жертву. Он всегда хотел, чтобы Краков, по причине его морального значения, и Торн, по причине его значения военного, остались вольными и нейтральными городами. Ныне он отступился от последнего притязания и согласился отдать Торн Пруссии, которая получала в результате все крепости Нижней Вислы – Торн, Грауденц и Данциг, уже получив все крепости Эльбы – Торгау, Виттенберг, Магдебург и другие. Такой ценой Лейпциг был оставлен Саксонии, а Пруссия согласилась, наконец, с предложенным устройством.

С этой минуты главные трудности конгресса были разрешены, и хотя оставшиеся вопросы требовали усилий и даже жертв, ни один не мог довести до войны, а потому государи уже готовились удалиться, предоставив остальные заботы своим послам.

Однако в отношении Саксонии нужно было победить последнюю трудность, которой не следовало пренебрегать, каково бы ни было могущество бывших членов коалиции. Состояла эта трудность в том, чтобы добиться согласия короля Фридриха-Августа. Мягкий и добродушный государь, находившийся в плену в Берлине, принял решение ни за что не соглашаться с тем, что будет сделано против него, особенно если его дом захотят поместить не в Саксонии. А ведь согласно принципам, положенным тогда и во все времена, правильно и бесповоротно может быть приобретено лишь то, что законный государь добровольно и свободно передает другому. Эти принципы, которые взял на вооружение Талейран с намерением применить их позднее к Мюрату, сообщили королю Саксонии подлинную моральную силу, и в эпоху, когда стремились выйти из революционной нестабильности

, все приобретатели новых земель доискивались свободного согласия бывших собственников. Чтобы получить согласие короля Саксонии, решили вернуть ему свободу и привезти его в Австрию. Но не в Вену, где он мог найти и защитников, и грабителей, а в Пресбург. Туда же решили направиться и главные представители защищавших его дворов – Талейран, Меттерних и Веллингтон (сменивший лорда Каслри).

В отношении остальных вопросов согласие было почти достигнуто, за исключением касавшихся Италии. Основание Королевства Нидерландов, уже оговоренное Англией в Шомоне и Париже, было окончательно постановлено в Вене. Принц Оранский, представлявший этот дом, получил титул короля Нидерландов и объединил под своим скипетром Бельгию и Голландию. Поскольку не хотели, чтобы Люксембург и Майнц сделались прусскими крепостями, будущему королю Нидерландов отдали герцогство Люксембургское вместе с крепостью, которая осталась федеральной, а Пруссии возместили ущерб наследственными землями принца Оранского, которыми она воспользовалась для обмена с домом Нассау. Вследствие этих мер Франция оказалась граничащей с Пруссией только на небольшом отрезке от Саргемина до Тьонвиля.

Произвели еще несколько обменов, чтобы лучше обустроить территорию Пруссии. Под наименованием рейнских областей она получила бывшие церковные курфюршества Кельн и Трир и герцогство Жюльер, составлявшие с 1803 года владения Франции на левом берегу Рейна. От наших владений на этом берегу оставался еще Верхний Пфальц, то есть местность между Рейном и Мозелем от Лаутербурга до Вормса и от Рорбаха до Крейцнаха. На этот счет больших затруднений не видели, потому что Австрия и Пруссия договорились считать Мозель разделительной линией между прусской и австрийской территориями. Пфальц уступили Баварии, а то, что осталось от территории курфюрста Майнцского, – дому Гессен-Дармштадт, включенному, естественно, во всеобщую реставрацию вместе с домом Гессен-Кассель. Отданный Гессен-Дармштадтскому дому, Майнц становился федеральной крепостью, в которой германские государства собирались держать объединенный гарнизон. Гессен-Дармштадт, в свою очередь, уступил Пруссии бывшее герцогство Вестфальское, так что Пруссия, уже наделенная герцогством Бергским, приобрела от Рейна до Эльбы территорию, прерываемую только мелкими германскими княжествами, от нее зависимыми.