История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Разумеется, в положении, в каком оказался Наполеон, ничто не было лучше просчитанным, чем подобное предложение. Вдобавок он предлагал обмен, не пытаясь его навязать. Если его предложение, которое прежде исполнило бы Австрию радости, пробудит ее прежние чувства в отношении Силезии, он полностью готов, говорил Наполеон, дать ему должный ход; если же нет, его следует счесть не имевшим места, и он оставит за собой право действовать в прусской и русской Польше так, как подскажут ему события, обязуясь не предпринимать ничего, что могло бы посягнуть на права Австрии. Позаботившись не дать венскому двору поводов для недовольства, Наполеон повторил, однако, что прекрасно подготовлен, и если Вена захочет войны, то не застанет его врасплох. Хоть и удовлетворенный услугами своего посла Ларошфуко, Наполеон заменил его генералом Андреосси, который, будучи военным и прекрасно зная Австрию, мог надежнее присматривать за природой и размахом приготовлений этой державы.

В эту необыкновенную пору своего правления Наполеон захотел заставить Восток послужить успеху его планов на Западе. Он решил воспользоваться кризисом, разразившимся в Турции. Эта несчастная империя, которой со времен Екатерины угрожали даже друзья, видевшие ее развал и спешившие завладеть ее провинциями, дабы они не достались соперникам (чему свидетельство поведение Франции в Египте), то сближалась с Наполеоном в силу общих интересов, то отдалялась от него вследствие интриг Англии и России. Султан Селим, примирившись с Францией в эпоху Консульства и вновь охладев к ней при создании Империи, которую отказался признать, после сражения в Аустерлице пришел к окончательному сближению, вскоре переросшему в тесную дружбу. Он не только пожаловал Наполеону титул падишаха, прежде им отвергавшийся, но и отправил в Париж чрезвычайного посла с актом о признании, поздравлениями и подарками. Действуя таким образом, султан Селим уступал истинной склонности сердца, которое влекло его к Франции, несмотря на осаждавшие его интриги. Русские и англичане хотели победить эту склонность, даже силой оружия, и вскоре им представился случай испытать силу своего влияния на Константинополь. Господари Ипсиланти и Мурузи, преданные Англии и России и желавшие развала Османской империи, ибо они были подлинными предвестниками греческого восстания, выказывали себя явными сообщниками врагов Порты. Дело дошло до того, что ей пришлось отозвать неверных и опасных агентов. Россия тотчас послала к Днестру генерала Михельсона с армией в 60 тысяч человек, а Англия – флот в Дарданеллы, потребовав восстановления низложенных господарей. Молодой император Александр, появившийся на мировой сцене лишь затем, чтобы потерпеть памятный разгром в Аустерлице, полагал, что в разгар кровопролитной схватки европейских наций ему следует, воспользовавшись обстоятельствами, перейти в наступление на Турцию; что, независимо от его шансов на успех между Рейном и Неманом, то, что он захватит на Востоке, будет ему, возможно, оставлено в компенсацию за то, что другие возьмут на Западе.

Этот расчет был не лишен справедливости. Но, воюя с Наполеоном в Пруссии, Александр действовал неосмотрительно, отправляя 60 тысяч человек на Прут. Доказательством его ошибки служит радость Наполеона при известии о грозящем разрыве между Россией и Портой. Именно в предвидении этого разрыва Наполеон так стремился оккупировать Далмацию, что позволяло ему держать армию на границе с Боснией и помогать Порте или досаждать ей в зависимости от собственных нужд. Видя приближение кризиса, которого он желал всё сильнее, по мере того как события становились всё опаснее, Наполеон выбрал послом в Константинополе генерала Себастиани, уроженца Корсики, соединявшего с военным опытом редкую политическую проницательность и уже превосходно справившегося с одной миссией в Турции. Наполеон дал ему ясную инструкцию: настраивать турок против русских и приложить все усилия для разжигания на Востоке войны. Он разрешил ему привлечь из Далмации офицеров артиллерии и инженерных частей, боеприпасы и даже 25 тысяч человек Мармона, если доведенная до крайности Порта пожелает присутствия французской армии. Генерал Мармон получил приказ предоставить всю возможную помощь, какую у него попросят из Константинополя, генерал Себастиани – приказ ничего не упустить, чтобы разжечь пожар от Дарданелл до устья Дуная. Русских и турок Наполеон сталкивал с двоякой целью: разделить силы русских и ввергнуть в замешательство Австрию. Австрия, несомненно, ненавидела Францию, но ее должно было встревожить и весьма отвлечь от ненависти появление русских на берегах Черного моря.