История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Первые дни обустройства среди болот и лесов Польши были мучительны. В морозную погоду, согреваясь дровами, солдаты меньше страдали бы от мороза, чем от всепроникающей сырости, которая размягчала землю, делала подвозы почти невозможными, а службу – крайне утомительной, печалила взор, размягчала тела и приводила в уныние. Не было ничего хуже дождливой зимы. Холода, едва достигнув 1–2 градусов мороза, тотчас переходили в оттепели, сменяясь влажной и теплой осенней погодой.

По прошествии нескольких дней положение стало улучшаться. Корпуса разместились в брошенных деревнях; авангарды выстроили себе хижины из еловых лап. На полях нашлось много неубранной картошки и брошенного скота. В лесах обнаруживали припрятанное зерно, восстанавливали разрушенные печи и мельницы, организовывали резервные склады. На Вислу начали подвозить, хоть и с большими трудностями, собранное со всех городов севера вино, столь необходимое для здоровья солдат и их хорошего настроения. Правда, не все корпуса пользовались равными преимуществами. Корпуса Даву и Сульта, углубившиеся в леса и отдаленные от Вислы, были наиболее подвержены лишениям, а корпуса Ланна и Ожеро, расположенные ближе к реке, страдали меньше. Неутомимый Ней, оказавшись вблизи необычайно богатых немецких земель, вдобавок пускался в дерзкие экспедиции к берегам Прегеля, сажая солдат в сани, как только подмораживало, и мародерствуя до самых ворот Кенигсберга, который однажды едва не захватил.

Несколько стычек французов с казаками вынудили последних оставить расположения войск в покое. Поскольку легкой кавалерии для охраны оказалось достаточно, а тяжелая сильно страдала в передовых расположениях, Наполеон, наученный опытом первых дней, произвел изменения в дислокации. Он отвел тяжелую кавалерию к Висле, расквартировав кирасиров генерала д’Опуля вокруг Торна; драгун всех дивизий – от Торна до Варшавы; кирасиров генерала Нансути – за Вислой. На аванпостах осталась легкая кавалерия, усиленная несколькими драгунскими бригадами, но и они поочередно, по два полка, отправлялись отдыхать на Вислу, где в изобилии имелся фураж. Дивизия Гюдена, как самая пострадавшая, ибо она принимала участие в двух самых жестоких боях, в Ауэрштедте и Пултуске, была отправлена на отдых в Варшаву.

Конечно, армия в глубине Польши содержалась не столь хорошо, как в Булонском лагере, где обеспечению ее нужд посвящались все средства Франции. Но она имела всё необходимое, а иногда и сверх того.

Между тем в армии было много больных, и даже более, чем обыкновенно. Люди страдали от лихорадки и болей из-за долгой бивачной жизни на холоде и на сырой земле. Легко было судить об этом по тому, что происходило даже с командирами. Многие маршалы, особенно те, кого называли итальянцами и египтянами

, потому что они служили в Италии и в Египте, чувствовали сильнейшее недомогание. Мюрат не смог принять участия в последних операциях на Нареве. Ожеро, страдая от ревматизма, был вынужден избегать контакта с холодным и сырым воздухом. Ланн заболел в Варшаве, и ему пришлось оставить командование пятым корпусом.

Заботы о солдатах Наполеон увенчал не менее усердными заботами о больных и раненых. Он велел подготовить шесть тысяч коек в Варшаве и почти столько же в Торне, Познани и в тылу между Вислой и Одером. Конфисковав в Берлине шерсть из королевских доменов и палаточное полотно, понаделали для госпиталей матрасов. Владея Силезией, обильной полотном всякого рода, Наполеон приказал закупить его в большом количестве и шить рубашки. Вверив руководство госпиталями Дарю, он предписал им совершенно особенную организацию. В каждом госпитале назначался главный санитар, всегда располагавший наличными деньгами и обязанный, под личную ответственность, снабжать больных всем необходимым. Санитар помещался под надзор католического священника. Священник, духовно окормляя больных, должен был осуществлять и род отеческого надзора, давать отчет императору и сообщать ему о малейшем небрежении в отношении больных, защитником которых он таким образом выступал. Наполеон пожелал, чтобы священники получали жалованье, а госпитали стали своего рода передвижными приходами, сопровождающими армию.