История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

Пожизненное содержание лишенных владений глав домов Гессенского, Брауншвейгского, Нассау-Оранского.

Секретный договор, самый важный из всех, который обещали хранить в строжайшей тайне, содержал обязательства со стороны России и Франции действовать совместно в любых обстоятельствах, объединять сухопутные и морские силы в любой войне, какую им придется вести; начать войну против Англии, если она не подпишет условия, о которых мы сообщили, против Порты, если она не примет посредничества Франции, и в последнем случае, изъять

, говорилось в тексте, европейские провинции, притесняемые Портой, исключая Константинополь и Румелию. Обе державы обязывались потребовать от Швеции, Дании, Португалии и Австрии содействия планам Франции и России, то есть закрытия их портов для Англии и объявления ей войны.

Девятого июля состоялся торжественный обмен ратификациями, после чего два государя расстались. Обменявшись ратификациями, императоры России и Франции сели на лошадей и показались войскам. Наполеон попросил, чтобы ему представили самого храброго солдата русской императорской гвардии, и вручил ему крест Почетного легиона. Затем, после долгой беседы с Александром, он проводил его к Неману. Они обнялись в последний раз, под рукоплескания всех зрителей, и расстались. Наполеон оставался на берегу Немана, пока его новый друг не высадился на другом берегу. Тогда он вернулся к войскам и, попрощавшись с солдатами, которые своим героизмом сделали возможными столько чудес, отбыл в Кенигсберг, куда прибыл на следующий день, 10 июля.

В Кенигсберге он уладил все детали относительно вывода войск из Пруссии, поручив Бертье подписать конвенцию о выводе с маршалом Калькрейтом. Берега Немана должны были быть оставлены 21 июля, берега Пре-геля – 25-го, Пассарге – 20 августа, берега Вислы – 5 сентября, Одер – 1 октября, берега Эльбы – 1 ноября, при условии, тем не менее, что все контрибуции со стороны Пруссии – как обычные, так и экстраординарные – будут полностью выплачены либо наличными деньгами, либо в обязательствах, принятых интендантом армии. Их сумма составляла 500–600 миллионов.

Армию Наполеон распределил на четыре командования. Маршал Даву с третьим корпусом, саксонцами, поляками и несколькими дивизиями драгун и легкой кавалерии оккупировал Польшу до ее организации. Маршал Сульт с четвертым корпусом, резервом пехоты, который принадлежал Ланну, частью драгун и легкой кавалерии оккупировал Старую Пруссию от Кенигсберга до Данцига и брал на себя все заботы по выводу войск. Маршал Массена с пятым корпусом, войсками Нея и Мортье и баварской дивизией Вреде оккупировал Силезию до всеобщего вывода войск. Наконец, маршал Брюн со всеми войсками, оставленными в тылах, наблюдал за побережьем Балтики и в случае появления англичан должен был встретить их так, как некогда встретил на Хелдере. Гвардия и корпус Виктора направлялись в Берлин.

Наполеон отбыл из Кенигсберга 13 июля и отправился в Дрезден, чтобы провести несколько дней со своим новым союзником королем Саксонии, ставшим великим герцогом Варшавским, и договориться с ним о конституции для поляков. Добрый и благоразумный Фридрих Август, нечестолюбивый, но польщенный, как и его народ, возвеличением его семьи, встретил Наполеона с восторгом и признательностью. Наполеон покинул его, чтобы вернуться в Париж, который ждал его с нетерпением и который не видел его почти год. Он прибыл туда 27 июля в шесть часов утра.

Никогда еще особу и имя Наполеона не окружал больший блеск; никогда его императорский скипетр не обретал большего могущества. От Гибралтарского пролива до Вислы, от Богемских гор до Северного моря, от Альп до Адриатического моря он властвовал либо прямо, либо косвенно, либо самолично, либо через принцев, одни из которых были его ставленниками, другие от него зависели. Почти весь континент подчинялся ему, ибо Россия, после недолгого сопротивления, присоединилась к его замыслам, а Австрия была вынуждена терпеть их осуществление и даже им содействовать. Англия, ускользнувшая от его владычества благодаря Океану, стояла перед выбором: либо принять мир, либо вести войну со всеми.

Таков был фасад этого гигантского владычества: ему было чем ослепить землю, и он в самом деле ослеплял! Но внутреннее убранство было не столь блистательно. Довольно и минуты холодного размышления, чтобы в том убедиться. Усилив Тильзитским договором глубокое недовольство Германии, создав в ней французское королевство, которое должно было стоить больших затрат в людях и деньгах, преодоления ненависти, напрасных советов, всего, чего нам уже стоили королевства Неаполя и Голландии; наполовину восстановив Пруссию, вместо того чтобы восстановить или уничтожить ее полностью;

точно так же наполовину восстановив Польшу, Наполеон приобрел себе непримиримых врагов и слабых или сомнительных друзей, – словом, возвел огромное здание, где всё было новым от основания до вершины, и возвел его так быстро, что фундамент не успел осесть, а цемент затвердеть.