История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том I

После принятия решений по существу Наполеон взялся собственноручно составить открытый и секретный договоры, которые должны были их содержать. Между тем следовало договориться об участи несчастной Пруссии, которую Наполеон обещал Александру не уничтожать полностью. Было два фундаментальных условия относительно Пруссии, от которых Наполеон не желал отклоняться. Во-первых, он планировал забрать у Пруссии все провинции, которыми она владела слева от Эльбы, и польские провинции, которые она получила при различных разделах Польши, чтобы использовать их затем в различных комбинациях. Эти провинции составляли не менее половины прусских владений в территориях и населении. Присоединив Вестфалию, Брауншвейг, Магдебург и Тюрингию к Великому герцогству Гессенскому, Наполеон решил создать новое германское королевство Вестфалию и отдать его своему брату Жерому, чтобы ввести в Рейнский союз принца своей семьи. Ганновер, столь недолго принадлежавший Пруссии, Наполеон предполагал оставить себе в качестве залога примирения с Англией. Во-вторых, он намеревался частично восстановить Польшу, объединив провинции Познани и Варшавы в независимое государство, дабы отплатить за услуги поляков, которые не доставили ему пока большой помощи, но в будущем могли бы ее доставить, и дабы покончить с главным и наиболее достойным осуждения детищем Фридриха Великого – разделом Польши. Чтобы облегчить восстановление Польши, Наполеон задумал соединить ее с Саксонией. Разрушая Пруссию, одну из величайших монархий Германии, он хотел заменить ее двумя новыми союзническими монархиями.

У России почти не было возражений против таких комбинаций. Не считая жертв, к которым принуждалась Пруссия, и восстановления Польши, ее не волновали расчленения германских государств. Но жертвы Пруссии были тягостны для императора Александра, в особенности, когда он вспоминал о своих клятвах на могиле Фридриха Великого и выражениях рыцарской преданности, которые расточал королеве Пруссии. Прусская монархия сокращалась от 9,5 миллионов населения до 5 миллионов. Из 120 миллионов франков дохода ей оставалось 69 миллионов. Поэтому Александр не мог согласиться на такое умаление его союзника без некоторых возражений. Он представил их Наполеону, но не был услышан. Наполеон отвечал ему, что только из уважения к нему оставляет Пруссии так много провинций.

Помимо судьбы, уготованной Пруссии, Александр не мог приветствовать восстановление Польши. Но Наполеон постарался ему доказать, что Россия должна остановиться на Немане, ибо, переходя его и приближаясь к Висле, как случилось при последнем разделе Польши, она делается подозрительна и ненавистна Европе, берет себе навеки непокорных подданных и ради сомнительных завоеваний ставит себя в зависимость от соседних держав. Она должна искать приращения в другом месте, и она найдет его на Севере в Финляндии и на Востоке в Турции.

Александр был не в состоянии противоречить доводам Наполеона. Следовало выбирать: либо не получить ничего, не помешав при этом восстановлению Польши и падению Пруссии, либо приобрести немало, в направлении, указанном Наполеоном. Александр не колебался. Но нужно было придумать, как преподнести Фридриху-Вильгельму его несчастье. Несчастный король Пруссии, которому фортуна так мало тогда благоприятствовала, но которого должна была вознаградить позже, был не способен сам вести переговоры о своих делах. Он не был ни ловок, ни внушителен; и если порой его душа, восставая под бременем несчастья, поддавалась невольным движениям, то были движения резкие и весьма неуместные для короля без государства и без армии. Он имел с Наполеоном долгое объяснение и, как во время их первой беседы, попытался доказать ему, что не заслужил своего несчастья, ибо начало его ссоры с Францией восходит к нарушению территории Анспаха. Пройдя через провинцию Анспах, упрямо твердил он, Наполеон нарушил прусский суверенитет. При создавшемся положении дел вопрос не имел никакого значения, но Наполеон в этом отношении испытывал убежденность, равную убежденности его собеседника. Оба монарха разгорячились, и король Пруссии в своем отчаянии выказал запальчивость, прискорбную для его достоинства, малополезную для его дела и обременительную для Наполеона.