История Консульства и Империи. Том II. Книга 2

Отослав эти приказы, Наполеон потратил оставшееся время на военные приготовления, допуская двойное предположение: войны с одной только Испанией при поддержке ее англичанами, или же, помимо войны с Испанией и Англией, новой войны с Австрией в самое ближайшее время. Положение в Испании не улучшилось после отступления французской армии на Эбро. Жозеф располагал в Каталонии, Арагоне, Кастилии и баскских провинциях более чем сотней тысяч человек, включая недавно прибывшие подкрепления, представлявшие собой частично набравшихся опыта новобранцев, частично старых солдат, постепенно подтянувшихся к Пиренеям с Эльбы и Рейна. Но новоиспеченный король продолжал только волноваться, жаловаться и требовать свежих ресурсов, не умея воспользоваться уже имеющимися. Наполеон попытался укрепить ослабевшее сердце Жозефа энергичностью выражений. «Будьте достойны вашего брата, — писал он ему. — Умейте вести себя сообразно вашему положению. Что сделают мне какие-то повстанцы, которых легко уничтожат мои драгуны? Разве они победят армии, с которыми не сумели справиться ни Австрия, ни Россия, ни Пруссия?» Затем Наполеон обещал брату огромную помощь, добавляя к этому советы, полные мудрости и предусмотрительности, которые Жозеф и его генералы неспособны были ни понять, ни тем более исполнить.

Подбодренный энергичными выражениями, успокоенный прибывающей со всех сторон помощью, Жозеф несколько воспрянул духом, стал выезжать в сопровождении верного Журдана и даже пытался играть в воинственного короля, отдавая приказы, предписывая движения войскам и проводя смотры. Но при всем своем успокоении он, однако, не решился остаться ни в Бургосе, ни даже в Миранде и в конце концов устроил свою штаб-квартиру в Витории, где проводил время, пугаясь малейших движений неприятеля и повсюду видя сотни тысяч повстанцев. «Правду на войне, — отвечал ему Наполеон, — трудно знать во всякое время, но всегда можно собрать по кусочкам, стоит только задать себе труд. Вы располагаете многочисленной кавалерией и доблестным Лассалем; запускайте ваших драгун на 10—15 лье по округе; похищайте алькальдов, кюре, видных граждан, начальников почты; удерживайте их, пока они не разговорятся, умейте их допросить, и вы узнаете правду. Но вы никогда не узнаете ее, пока будете спать за своими линиями».

Великие уроки Наполеона были напрасны, и угодники Жозефа продолжали населять пространство воображаемыми врагами. В первые дни августа арагонцы, валенсийцы и каталонцы под предводительством графа Монтихо появились в окрестностях Туделы перед маршалом Монсеем, который был весьма напуган после кампании в Валенсии, счел, что на него обрушились все повстанцы Испании, поспешил занять оборонительную позицию и во весь голос воззвал о помощи. Генерал Лефевр-Денуэтт, сменивший раненого при Сарагосе генерала Вердье, тотчас выступил вперед. Он перешел Эбро с польскими уланами и обратил в бегство всех, кого встретил на пути, показав, чего стоит устрашающая армия Арагона и Валенсии.

Происшествие устыдило перепуганный двор и научило вернее оценивать силы неприятеля. Осмелев от увиденного и от суровых писем из Парижа, Жозеф задумал подражать великим маневрам брата и, водворившись в Миранде (как в центре), думал нападать по очереди на неприятельские корпуса, чтобы разбивать их один за другим, подобно Наполеону. Стоило повстанцам появиться в Бильбао или в Туделе, как Жозеф посылал туда свои корпуса, порой и сам мчался во весь дух на место событий, приезжал, когда уже было поздно, или же останавливался на полпути, отводил обратно в Виторию измученных солдат, а затем писал Наполеону, что последовал его советам и надеется, что вскоре наберется опыта и станет достоин его.

Наполеон не мог удержаться от улыбки при чтении таких писем, но раздражение брало верх над добродушием при мысли о времени и силах, растрачиваемых попусту. Поэтому к тем, кто так неумело подражал ему, он задумал послать одного из сильнейших своих соратников, маршала Нея, а в ожидании его прибытия приказал ограничиться реорганизацией армии, починкой снаряжения и артиллерии и охраной Эбро.

Затем он принял решение о подразделениях, которые должен был позаимствовать как в Италии, так и в Германии, чтобы полностью подчинить себе Испанию. Наполеон полагал, что для стремительного подавления испанского восстания и изгнания англичан понадобится не менее 100—120 тысяч человек. Он узнал о Синтрской конвенции и, найдя ее почетной для армии, которая достойно сражалась и осталась свободной, написал Жюно: «Как генерал, вы могли бы действовать лучше; как солдат, вы не сделали ничего противного чести». В то же время он отдал приказы о том, чтобы в Рошфоре встретили и заново снарядили португальские войска, которые могли еще быть весьма полезными и на 20 тысяч человек увеличить помощь, предназначенную Иберийскому полуострову.