История Консульства и Империи. Том IV. Книга 1

в том, в чем он был виноват прежде, но не теперь, обвиняло тогда, когда требовалось его поддержать. Печальный и роковой пример слишком долгого сокрытия правды!

Месяц, проведенный в Париже в праздности, пересудах и досадном раздражении, никак не мог успокоить членов Законодательного корпуса. Все в правительстве могли заметить их настроения и были ими обеспокоены. Но переменить эти настроения было непросто. Влияние на членов Законодательного корпуса или на духовенство (как мы видели при созыве собора) всегда считалось делом полиции и предоставлялось министру Савари. Выяснение семейных нужд и нужд чиновников, а также их удовлетворение, более или менее благовидными средствами, было заботой, с которой герцог Ровиго справлялся с легкостью, без щепетильности и с солдафонским добродушием. Но такие меры годились в отношении только немногих чиновников, а с большим количеством людей требовались, к счастью, средства более благородные, тем более что и причина волнения умов была серьезнее. Поэтому просвещенные члены правительства говорили, что нужно обязательно помешать Савари вмешиваться в дела Законодательного корпуса, хорошо понимая, что небольшие личные сатисфакции в данных обстоятельствах неуместны. И Наполеон приказал ему отказаться от вмешательства в происходящее.

Итак, члены Законодательного корпуса собрались в Париже, удрученные печалями, тревогами и горьким чувством, которому требовалось пробиться наружу и которое не имело такой возможности. Наполеон лично открыл заседание 19 декабря. Среди ледяного молчания он зачитал следующую речь, написанную просто и благородно, как и всё, что исходило непосредственно от него.

«Сенаторы, государственные советники и депутаты Законодательного корпуса.

Блестящие победы прославили французское оружие в последней кампании, но беспримерные поражения сделали наши победы бесполезными: всё обернулось против нас. Без энергии и единства французов Франция окажется в опасности.

В этих великих обстоятельствах моей первой мыслью было созвать вас. Мое сердце нуждается в присутствии и привязанности моих подданных.

Я много раз давал мир народам, когда они теряли всё. Из части моих завоеваний я возвел троны для королей, которые теперь меня покинули.

Я исполнил великие замыслы ради процветания и благополучия мира! Я монарх и отец, и я знаю, что значит мир для безопасности тронов и семей. Я начал переговоры с державами коалиции и принял предварительные основы мира, ими представленные. Я надеялся, что еще до открытия этой сессии в Мангейме соберется конгресс; но новые отсрочки, не по вине Франции, задержали эту желанную для всех минуту.

Я распорядился, чтобы вам передали все подлинные документы, которые находятся в портфеле моего департамента иностранных дел. Вы ознакомитесь с ними, составив специальную комиссию.

К сожалению, я требую от своего щедрого народа новых жертв; их требуют его самые благородные и дорогие интересы. Мне пришлось усилить мои армии посредством многочисленных наборов: народы ведут переговоры с уверенностью, лишь развернув все свои силы. Стало необходимо увеличение налоговых сборов. То, что предложит вам мой министр финансов, соответствует установленной мной финансовой системе. Мы справимся со всем, не прибегая к займам, которые пожирают будущее, и без бумажных денег, которые являются величайшим врагом общественного порядка.

Я удовлетворен чувствами, которые выказали мне в этих обстоятельствах народы Италии.

Дания и Неаполь остались верны союзу со мной.

Соединенные Штаты Америки успешно продолжают войну против Англии.

Я признал нейтралитет девятнадцати швейцарских кантонов.

Сенаторы,

Государственные советники,

Депутаты департаментов,

Вы являетесь естественным продолжением моего трона: вам надлежит подать пример энергии, которая прославит

наше поколение в глазах потомков. Пусть не скажут о нас: они пожертвовали главными интересами страны и признали законы, которые Англия тщетно пыталась навязать Франции в течение четырех веков.

Мои народы могут не опасаться, что политика их императора предаст национальную славу. Я верю, что французы будут всегда достойны себя и меня!»

В своей речи Наполеон объявил о предоставлении документов, относившихся к франкфуртским переговорам, которые были полностью прерваны по неизвестным причинам. Он надеялся, что ознакомление с документами приведет к единственному полезному результату, которого он в ту минуту ожидал от Законодательного корпуса: докажет, что он хочет мира, что он официально принял поставленные ему во Франкфурте условия, и если мир еще не подписан, то виноваты в этом только державы коалиции, а не он. Заявление Законодательного корпуса на этот счет могло исправить если не бедственное состояние страны, то по крайней мере ее глубокое недоверие, и сообщить жителям некоторое усердие, убедив их, что они вновь принесут себя в жертву не ради честолюбия императора, а чтобы защитить и спасти самих себя.