История лингвистических учений. Учебное пособие

Понятие морфемы, введенное в лингвистику И. А. Бодуэном де Куртенэ, стало у Л. Блумфилда, как и в дальнейшем у его последователей, одним из центральных мест в системе языка. Если традиционно корни и аффиксы рассматривались как части слова и, следовательно, единицы, определяемые через слово (хотя такой подход уже у И. А. Бодуэна де Куртенэ был пересмотрен), то Л. Блумфилд определяет морфему и слово независимо друг от друга, через первичное понятие формы (под формой понимаются любые повторяющиеся звуковые отрезки, обладающие значением): морфема — минимальная форма, слово — минимальная свободная форма, то есть минимальная форма, способная быть высказыванием. Отметим и вводимое одновременно Л. Блумфилдом понятие семемы — минимальной единицы значения, соответствующей морфеме; однако в связи с подчиненной ролью семантики в дескриптивизме это понятие не стало после Л. Блумфилда столь важным, как понятие морфемы.

Подход к определению морфемы, предложенный Л. Блумфилдом, открыл путь для способа описания, который еще отсутствует у него, но позднее получил широкое распространение в дескриптивизме. В соответствии с ним морфология превращается в морфемику. Если традиционная морфология шла от слова как от психологически наиболее значимой единицы, то дескриптивная морфология шла от морфемы. При этом, во-первых, последовательно соблюдалось движение в одну сторону — от меньших единиц к их последовательностям, принятый и в фонологии; во-вторых, морфема в смысле Л. Блумфилда (впрочем, также восходящем к И. А. Бодуэну де Куртенэ) оказывалась достаточно четко определимой и универсальной для любого языка (по крайней мере, если включить в процедуру выделения морфем заключение информанта о том, что имеет значение, а что не имеет).

С выделением же слова трудностей было значительно больше. Определение Л. Блумфилда, гораздо более четкое и однозначное, чем традиционные квазиопределения слова, оказывалось слишком расходящимся с традицией и все-таки неосознанно продолжавшей воздействовать на лингвистов интуицией. С одной стороны, см. вышеприведенный пример Ф. Боаса об окончании прошедшего времени в английском языке, способном образовать высказывание, но явно не слове. С другой стороны, в качестве полноценных высказываний не могут выступать в том же языке артикли, часть предлогов и т. д. Характерна непоследовательность Л. Блумфилда: в соответствии с определением, сохраняемым и в книге «Язык», английские артикли и предлоги — не свободные формы и, следовательно, не слова, но везде, где в книге речь идет об английском языке, автор принимает традиционное представление о слове, отраженное в орфографии. Хотя ряд дескриптивистов разрабатывал процедуры выделения слова в тексте, но в целом эта единица с неопределенными свойствами оказывалась у них на заднем плане, а ее психолингвистическое значение не могло служить для них аргументом в пользу ее выделения. Некоторые дескриптивисты даже вообще стремились обойтись без слова, ограничивая задачи морфологии проблемами сегментации, дистрибуции и классификации морфем, от которых можно дальше переходить прямо к предложению. Такие идеи однако больше проявлялись в теоретических работах, а в описаниях конкретных языков, выполненных с дескриптивистских позиций, почти всегда слова все же выделялись.