История Масуда. 1030-1041

Вследствие того, что Абу-л-Аббас Исфераини был не силен в арабском языке, он в свое время приказал, чтобы вся диванская переписка, распоряжения, постановления и султанские указы писались по-персидски. По вступлении на пост везира Ахмед б. Хасан отменил это постановление и снова ввел в официальное делопроизводство арабский язык.

В течение 19 лет, пока он занимал пост министра, он приобрел в придворных кругах сильных врагов, писавших на него султану и правдивые и ложные доносы. Среди них был Алтунташ, глава хаджибов и предводительствующих наибов султана, хаджиб Мир Али Хишавенд, оказывающий сильное влияние на Махмуда, хатун Хатли, сестра султана, с мнением которой он очень считался. Поскольку на Ахмеда б. Хасана ополчилось много знати и султанских помощников из числа недимов, эмиров, катибов, хаджибов и т. п., отношение к нему •самого султана испортилось. В этой распре особенно проявил себя Хасанек.

В книге “Макамат-и ходжа Абу Наср Мишкани”

рассказывается, что когда враги Ахмеда б. Хасана объединились, чтобы его устранить, старший хаджиб Арслан Джазиб написал Абу Насру письмо, в котором указывал на губительные последствия, которые может вызвать отставка этого везира, и предлагал Абу Насру как лицу, приближенному к султану, заступиться за Ахмеда б. Хасана и склонить султана сохранить его на посту везира[1588].

Получив это письмо, Абу Наср ответил, что при сложившихся обстоятельствах весьма опасно выступить ходатаем перед Махмудом за оставление везира на посту, но что он, тем не менее, рискнет это сделать из двух побуждений: во-первых, он много обязан Ахмеду, б. Хасану, и, во-вторых, он дебир и обязан докладывать государю обо всем, что ему пишут. Но спешить с этим делом нельзя, ибо враги сильны, а в настроении султана произошли большие перемены. Нужно дождаться удобного случая, чтобы доклад представить совершенно секретно, чтобы враги об этом ничего не узнали.

Ахмед б. Хасан тоже прислал к Абу Насру верного своего человека передать на словах, что раньше, когда султан на него гневался, он утишал его гнев большими деньгами, но на сей раз дошло до того, что деньги не помогают, и он в полном отчаянии. Ахмед жалуется, что окружен врагами, которые жаждут его свалить, что среди них есть такие люди, которым он в свое время помог в беде. Между прочим, он сообщает: “Абу Али Хасан, сын Мухаммеда, Микал [Хасанек] по причине злоупотреблений, которые он совершил при сборе налога с пастбищ и таксации овец был обвинен в измене, и жизни его грозила опасность”. Ахмед спас его и его сыновей и сделал, как он говорит, все не плохо — четыре миллиона диремов, все их достояние, из беды вызволил.

Далее Ахмед б. Хасан передает, что считает Абу Насра своим-другом, которому он полностью доверяет, и просит его ставить в известность письменно, или через третье лицо, или устно о том, что будет происходить на совещаниях у султана, на которые его не приглашают, и что о нем будут говорить.

Абу Наср на это отвечает, что хотя это и весьма опасно, он попробует кое-что сделать, попытается уговорить молчать некоторых его противников, как-то: Абу-л-Хусейна Укайли и Хусейна Али, а также Абу Бекра Хусейри. “Хасанек же — дурак, — говорит он, — который кичится своим положением и богатством, не разбирается в делах и носится с мыслью стать везиром”[1589]. Говорит он и о других противниках Ахмеда б. Хасана, указывая на их характерные черты. Он замечает, что ему лично трудно добиться чего-либо положительного, ибо и у него есть враги. Он ничего не решается писать, потому что его заместитель Абдассамад с ним плох и тоже стремится пробраться в везиры. Однако к нему можно найти пути через его управляющего Али Парси, человека умного и бывалого. Равным образом и Алтунташ, с ним можно говорить только через третье лицо. Пути же к эмиру Мухаммеду, к домашним и к женщинам для Абу Насра закрыты.

Чтобы найти случай переговорить с Махмудом наедине, Абу Наср принимает участие в одной из царских охот. Но Махмуд тотчас же догадывается, ради чего Абу Наср явился, и открыто ему об этом заявляет. Абу Насру осталось только чистосердечно сознаться. После охоты, на пиру, Махмуд, разговаривая с Абу Насром, между прочим сказал: “Везиры — враги падишаха. Читал ли ты об этом в какой-либо книге?” “Нет, в таком смысле не читал, — ответил я, — но читал, что дурак и невежда тот, кто ищет и стремится быть у него везиром”. — “Почему?” — спросил султан. “Потому что падишахи не переносят соучастников в царствовании, которые отдают повеления. Человека, которого назначают на пост везира, хотя бы даже его весьма уважал и любил [падишах], менее чем через неделю считают врагом и относятся к нему с презрением. На это султан, разумеется, ничего не ответил”. Весь этот разговор передали Ахмеду б. Хасану.