История медицины

Книга «О движении сердца и крови у животных» (De motu cordis et sanguinis in animalibus) после многолетней работы над ней вышла в свет в 1628 г. Гарвей впервые применил, помимо экспериментирования, метод расчета в изучении процессов жизни организма. Он доказал, что масса крови, заключающаяся в организме, возвращается обратно в сердце, а не поглощается без остатка тканями организма, как предполагалось раньше, что пульсация артерий связана с сокращением сердца, а не является результатом действия особой «силы» — vis pulsitiva. Он объяснил истинное значение систолы и диастолы, до того понимаемых превратно, в частности Галеном. Так, Гален рассматривал систолу не как активное сокращение сердца, а как пассивное его спадение. Диастола, наоборот, считалась активным расширением сердца для втягивания воздуха в ток крови и т. п. Разделяя взгляды Френсиса Бэкона на значение опыта в изучении природы, Гарвей писал в предисловии: «Анатомы должны учиться и учить не по книгам, а препаровной, не по догматам учености, но в мастерской природы» [39].

Открытие кровообращения было встречено официальной наукой недоверчиво и враждебно. Длительная борьба вокруг этого открытия – один из примеров того, как тернист был путь развития передовой науки. Передовые французские писатели Буало и Мольер на примере Парижского университета высмеивали попытки схоластов тормозить и игнорировать открытия науки. В России с самого начала систематической подготовки врачей выступления против открытия кровообращения не имели места.

В системе кровообращения, представленной Гарвеем, не хватало важного этапа – капилляров, ибо Гарвей не пользовался микроскопом. После микроскопических исследований, пропеденных Марчелло Мальпиги (1628-1694), и сделанных им описаний капилляров и капиллярного кровообращения полное представление о круговом движении крови в организме было научно признано. Кроме капилляров, Мальпиги описано строение желез, кожи, легких, почек и др.

Изучая кровообращение, Гарвей производил также вскрытие животных в разных стадиях утробного развития, чтобы проследить образование сосудистой системы и сердца. Вместе с Фаллопио, Мальпиги и др. он явился одним из основоположников новой науки – эмбриологии. В труде «О рождении животных» (De generatione animalium) Гарвей опроверг сохранившиеся с глубокой древности представления о самопроизвольном зарождении животных из ила, грязи, песка и др.: «Все живое происходит из яйца» (Ошае vivum ex ovo).

В связи с расширением анатомических и физиологических знаний, в соответствии с общим направлением мировоззрения и культуры эпохи Возрождения преобразился и облик лечебной медицины. На смену выучиванию наизусть медицинских текстов и словесным диспутам по поводу них пришли тщательное наблюдение за больными, собирание и систематизация проявлений болезни, установление последовательности их развития. Эти черты, напоминавшие учение античного Гиппократа, но на основе большего владения знаниями о строении и жизни организма, характеризовали клиническое направление в медицине. Выразителем его в Падуе явился Джованни Батиста Монтано (да Монте) (1489-1552). Он вел преподавание в больнице. Ученики Монтано продолжали применять клинический метод в Падуе и других центрах. В дальнейшем основным центром клинической медицины, продолжавшим традиции Падуи, стал Лейденский университет в Голландии (рис. 13).

Особенно большое место в лечебной медицине занимало описание широко распространенных эпидемических заразных болезней. В Средние века наблюдались многочисленные губительные эпидемии, опустошавшие большие населенные пункты и., целые страны («черная смерть» и др.). Естественно поэтому преобладание «эпидемиографической» литературы – описания эпидемий. Науки об их этиологии, путях распространения, обоснованных мероприятиях по борьбе с ними – эпидемиологии – еще не существовало.

Рис. 13. Урок анатомии доктора Тульпиуса (картина Рембранта).

Большую роль в изучении заразных болезней сыграл труд Дж. Фракасторо (1478-1553) «О заразе, заразных болезнях и их лечении» (De contagione, de morbis contagiosis et eorum curatione) (1546). Воспитанник и преподаватель Падуанского университета, Фракасторо был очевидцем многих эпидемий, в частности сыпного тифа, а также значительного распространения сифилиса с конца XV в. Он одним из первых описал сифилис в неопубликованном, незаконченном трактате «О сифилисе, или галльской болезни», 1525 г. (в русском переводе издан в Москве в 1954 г.) и в поэме под тем же названием (Syphilis seu de morbo gallico, 1530 г.).

Рис. 14. Памятник Дж. Фракасторо.