История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Вилья в это время был занят проблемами, возникшими с США. Его пригласил на беседу старый друг генерал Скотт, который стал начальником американского генштаба, и потребовал немедленно прекратить огонь между войсками Майторены и Хилла. Во время недавних боев в приграничной полосе, утверждал Скотт, шальные пули и осколки убили одного и ранили 26 американцев. Вилья не хотел давать Майторене соответствующего распоряжения, так как губернатору Соноры только что ценой больших потерь (около 800 убитых) удалось прижать Хилла к границе. Однако ссориться с американцами Вилья не желал, ведь те могли прекратить закупки оружия и боеприпасов его армией в США. Скрепя сердце Вилья послал Майторене указание отступить от границы, не преминув сказать Скотту, что Карранса будет страшно доволен. Получив от Вильи приказ, Майторена зарыдал. Ему не дали добить Хилла, положение которого было действительно безнадежным.

Как только Вилья вернулся из приграничного Сьюдад-Хуареса, его ждал еще более сильный удар. Войска Анхелеса, о чем мы уже сказали, потеснили каррансистов на северо-востоке и захватили столицу Коауилы Салтильо. Там среди бумаг поспешно отступившего генерала Вильяреаля, бывшего председателя Конвента, были найдены письма президента Гутьерреса, в одном из которых он именовал Вилью бандитом. Гутьеррес предлагал Обрегону объединиться против Вильи и Каррансы, хотя последнего он бандитом не называл. По телеграфу Вилья немедленно отдал Роблесу приказание расстрелять Гутьерреса как предателя. Однако к тому времени Роблес и сам был заодно с временным президентом. Гутьеррес успел скрыться, уехав 16 января 1915 года в Сан-Луис-Потоси и прихватив из казны половину всех резервов – около 10 миллионов песо. Его переписка с Обрегоном закончилась после того, как последний начал свое наступление. Теперь Гутьеррес был ему уже не нужен, и Обрегон попросту арестовал посланцев временного президента.

В Мехико власть принял в свои руки один из вильистских командиров Роке Гонсалеса Гарсы, которого избрали председателем снова поредевшего Конвента (часть его сбежала вместе с Гутьерресом). После того как Обрегон занял Мехико, Конвент отступил под защиту Сапаты в столицу Морелоса Куэрнаваку. Теперь в Мексике было четыре правительства. В Сан-Луис-Потоси находился уже никого не представлявший временный президент Гутьеррес. Вскоре под давлением Вильи он переехал в небольшое местечко Доктор-Арройо, откуда даже направлял представителей в США, хотя их никто не воспринимал всерьез. В Куэрнаваке заседало правительство Гонсалеса Гарсы.[408]

Вилья был вынужден образовать в Чиуауа собственное временное правительство из трех человек для северной части Мексики, так как постоянного контакта с Куэрнавакой у него не было. Наконец, в Веракрусе размещалось правительство Каррансы. Теперь уже он располагал единой территорией в центре страны, а лагерь его противников был расколот географически на северную и южную части.

В Куэрнаваке в Конвент были кооптированы несколько сторонников Сапаты, и теперь они стали там большинством. Пока Конвент, не торопясь, обсуждал обширную программу политических и экономических реформ, Сапата постоянно требовал у Гарсы денег для своей освободительной армии. Монеты, которые чеканились из серебра штата Герреро, пользовались спросом населения, но их не хватало. Поэтому в Морелосе ходили напечатанные Вильей на севере купюры. Однако южане им не доверяли, к тому же эти купюры могли поступать в законный оборот только после проставления на них специальной печати правительства Конвента, а Гарса забыл эту печать в Мехико. Тем не менее вильистские деньги худо-бедно все же принимались, так как за ними пока стоял авторитет армии Сапаты. Гарса был вынужден установить освободительной армии Юга постоянные субсидию сначала в 200 тысяч, а потом и в 250 тысяч песо за каждые двадцать дней.

Взамен Гарса логично требовал усиления боевой активности сапатистов. Но многие солдаты партизанской армии разошлись обрабатывать полученную ими землю и воевать в других частях страны не хотели. Требования Гарсы настроили против него многих сапатистских командиров. Связи с севером у председателя Конвента практически не было.