История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Обрегон решил дать бой Вилье на равнине Бахио (в переводе «низина») к северу от Мехико. Своей ставкой он сделал город Селайю с населением в 25 тысяч жителей, известный во всей Мексике центр производства засахаренных фруктов.[431] Местность вокруг Селайи идеально подходила для оборонительной стратегии Обрегона. Бахио являлась зерновой житницей Мексики, поэтому все подступы к городу изобиловали дренажными и оросительными каналами, которые можно было легко использовать в качестве окопов. К тому же эти каналы (как и в Матаморосе) серьезно затрудняли кавалерийские атаки – основу фирменной стратегии Вильи.

Вилья недооценивал боеспособность недавно набранной армии Обрегона, и первые столкновения, казалось, подтверждали его правоту. Обрегон нарочно провоцировал гордость Вильи, рассказывая всем репортерам о своей грядущей победе. Он даже посвятил будущее сражение своим друзьям, чтобы показать, что уверен в успехе. Все это не укрылось от внимания Вильи, и он писал Майторене, что, в свою очередь, посвящает грядущее сражение «сынам Соноры», которые больше всего пострадали от Обрегона.

Вместо того чтобы привести под Селайю все 32 тысячи своих бойцов, Вилья решил сокрушить Обрегона 12 тысячами, отправив остальных на запад против Дьегеса. Сначала он вообще хотел сам возглавить борьбу против Дьегеса и только в последний момент решил лично командовать войсками в битве против Обрегона. Если бы вся «Северная дивизия», даже во фронтальной атаке, обрушилась на армию Обрегона, то последнему не помогли бы ни окопы, ни пулеметы: у него просто не хватило бы боеприпасов, чтобы сдержать напор таких масс конницы.

Обрегон прибыл в Селайю 4 апреля 1915 года и проследил за тем, чтобы оборонительные позиции были укреплены достаточным числом пулеметных гнезд. Производя, по своему обыкновению, рекогносцировку на местности, одновременно генерал послал 1500 кавалеристов на разведку в направлении предполагаемого расположения вильистов. Авангард должен был разрушить железнодорожные пути между Селайей и Ирапуато, чтобы лишить Вилью возможности оперативно перебрасывать подкрепления на поле боя. Однако к тому времени вильисты были уже южнее Ирапуато и быстро окружили части Обрегона на станции Гуахе. Тогда сам Обрегон на поезде во главе подкрепления пробился на помощь осажденным, и ему удалось организованно отойти к Селайе.

Вилья воспринял этот отход как начало общего отступления Обрегона и немедленно бросил в преследование основную часть своих сил. Их было тогда у Вильи ничуть не больше, чем у Обрегона, – около 12 тысяч человек. Сам Вилья остался в Ирапуато, а его начальники по мере подхода к Селайе вводили свои силы в сражение по частям, что полностью устраивало Обрегона. 6 и 7 апреля вильисты продолжали ожесточенные атаки на укрепленные позиции врага. Потери были большие (из-за усеявших поле трупов коней и людей кавалерийские атаки теряли свою стремительность), но у оборонявшихся кончались патроны. В 9 часов утра 7 апреля Обрегон решил лично проинспектировать передовую и увидел, что четыре его батальона в панике отступают в Селайю, оставшись без боеприпасов. В последний момент Обрегону удалось подвезти на этот участок патроны и перебросить туда последний резервный батальон.

Тем не менее утром 7 апреля один отряд Вильи ворвался в Селайю, и обрадованные этим успехом бойцы «Северной дивизии» ударили в колокола в городской церкви.[432]

Обрегона спас случай. Он приказал своему десятилетнему трубачу играть сигнал к наступлению. Вильисты замешкались, думая, что Обрегон заманивает их в ловушку. За это короткое время подоспели упомянутые резервы, и прорыв был ликвидирован.

К середине дня 7 апреля у осаждавших Селайю частей Вильи закончились патроны для винтовок системы «маузер». Заметив, что атаки врага потеряли былую интенсивность, Обрегон в 13.10 дал приказ своим кавалерийским частям ударить в оба фланга осаждавших. К наступлению Обрегона побудило то, что и у него кончались патроны. Вильисты, не ожидавшие вступления в бой свежих сил противника, начали беспорядочно отступать на север. Впервые «Северная дивизия» потерпела ощутимое поражение. Конница Обрегона преследовала отступавшего врага на протяжении 15 километров, пока над полем боя не опустилась темнота. В бою погибли около 2000 вильистов[433] и 600 бойцов Обрегона.

Вилья счел причиной временной неудачи только недостаток боеприпасов. Он решил подтянуть дополнительные силы и сокрушить Обрегона. Представителю США Каротерсу Вилья представил сражение как ничью. Газеты в Чиуауа и Мехико писали, что Обрегон истощен и готовится к отступлению. В частности, газета из Чиуауа «Вида Нуэва» («Новая жизнь») сообщала, что Обрегону не удалось прорвать боевые порядки «Северной дивизии».[434] Спустя два дня та же газета смеялась над празднествами, которые каррансисты устроили в Веракрусе. На самом деле войска Обрегона, мол, отступают и не желают сражаться.