История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Осенью 1915 года силы Каррансы контролировали большую часть территории Мексики, однако в разных местах страны продолжались вооруженные столкновения. Тем не менее Карранса уже приступил к консолидации своей власти. Он все больше и больше обращал пристальное и недружественное внимание на архитектора своей победы Альваро Обрегона. Именно он, а не Вилья, теперь становился основной угрозой политическому всевластию «верховного главнокомандующего».

Разногласия между Каррансой и Обрегоном носили не только конъюнктурный, но и более глубокий политический характер.[459] Обрегон прекрасно понимал, что, несмотря на пропаганду военного времени, не Вилья, а Карранса на самом деле является реакционером. Как только военное счастье улыбнулось его сторонникам, «верховный главнокомандующий» немедленно прекратил даже робкие попытки осуществления аграрной реформы в соответствии с собственным декретом от 6 января 1915 года. Губернаторы на местах получили приказ возвратить крупным помещикам и предпринимателям конфискованное у них имущество. Признание со стороны США сопровождалось обещанием Каррансы компенсировать весь ущерб от революции и войны, нанесенный американским гражданам.

Правительство Каррансы состояло из людей, прямо или косвенно защищавших интересы ведущих американских компаний. Например, директор национальных железных дорог Альберто Пани был на хорошем счету у «Стандард Ойл».[460]

Игнасио Бонильяс, министр коммуникаций (в ведении этого министерства и находились железные дороги) был доверенным лицом «Са зерн Пасифик». Именно такие люди, люди своего круга, и требовались теперь Каррансе для управления страной. А от вчерашних союзников вроде «красных батальонов» следовало избавиться. Но за всеми радикальными течениями в рабочем и крестьянском движении стоял Обрегон. Поэтому Карранса решил дать понять генералу, что политикой тому заниматься не следует.

В первую очередь Карранса решил поставить на место политическую партию Обрегона – Революционную конфедерацию. Пока Обрегон приходил в себя после тяжелого ранения в битве при Леоне в июне 1915 года, Карранса спровоцировал правительственный кризис. Он приказал самому доверенному из своих советников Феликсу Палавичини, придерживавшемуся, как и Карранса, консервативных взглядов, взять под контроль все «газеты революции», прежде всего рупор Революционной конфедерации «Эль Пуэбло» («Народ»).[461] До сих пор «Эль Пуэбло» курировал один из главных «конфедератов», министр внутренних дел в кабинете Каррансы Рафаэль Субаран. Планировалось взять под уздцы и «Вангуардию» Доктора Атля. Субаран отказался «сдать» газету, и его «ушли» в отставку. Когда Палавичини прибыл в редакцию «Эль Пуэбло», его помощников арестовали по приказу близкого к Субарану министра юстиции. Однако Карранса решительно встал на сторону своего советника, и вслед за Субараном подали в отставку еще трое министров, сторонников Обрегона и Революционной конфедерации.

Таким образом, Обрегон сразу лишился всех своих сторонников в кабинете. Он направил Каррансе телеграмму с выражением беспокойства, но Карранса ответил лишь, что в кризисе виноват Палавичини и что новое правительство не означает смены политического курса.

Сам Обрегон не был классическим военным мятежником типа Ороско. Наоборот, он всячески стремился консолидировать мексиканскую государственность. В этом его желания совпадали с Каррансой. Последний вообще считал, и не без оснований, что стабильной государственной системы в Мексике пока так и не сложилось. Сначала три века колониального рабства, потом столетие гражданских войн и диктатуры. Теперь революция и разрушительная гражданская война (по разным оценкам, только в столкновениях между самими революционерами в 1914-1915 гг и только на поле боя погибли около 100-150 тысяч человек). Во многом причиной этого был милитаризм, под которым и Обрегон, и Карранса понимали вмешательство разного рода военных вождей от Санта-Анны до Порфирио Диаса в нормальный политический процесс.

Не случайно Обрегон предложил Каррансе принять закон о запрете действующим военачальникам занимать любые государственные должности. Военный должен был уволиться из армии по крайней мере за шесть месяцев до того, тем как баллотироваться на любую выборную должность.[462] Но если Обрегон думал, выдвигая это предложение, о послевоенном будущем страны, то Карранса решил немедленно реализовать эту идею на практике, правда, в удобной для себя форме. Он счел нужным разделить в каждом штате функции военного и гражданского губернатора. Тем самым резко ослаблялось влияние на местах самого Обрегона, так как все военные подчинялись именно ему. Напрасно Обрегон возражал, что многие штаты еще являются ареной боевых действий. «Верховный главнокомандующий» не имел привычки менять уже принятые решения.