Читаем История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I полностью

9 января 1916 года семнадцать американских инженеров и рабочих горнорудной компании «Америкэн Куси Майнинг» сели на поезд в Сьюдад-Чиуауа, чтобы выехать к своему руднику. С мексиканцами в одном вагоне американцы тогда не ездили, и горнякам предоставили отдельный вагон. Недалеко от ранчо Санта-Исабель поезд был остановлен отрядом вильистов численностью примерно в 70 человек, которым командовал генерал (по другим данным полковник) Пабло Лопес.[483] Нападавшие сразу заявили, что мексиканцев они не тронут, и сдержали свое слово. Лопес даже прекратил попытки своих солдат «освободить» пассажиров-соотечественников от их багажа. Американцев вытащили из вагона, и те бросились бежать. Их преследовали и добивали. Оставшихся в живых после этой охоты выстроили вдоль вагона. Два бойца вильистов убивали их выстрелом в голову, после чего тела раздели и изуродовали. Во время расстрела нападавшие, по воспоминаниям очевидцев, ругали Вильсона и Каррансу. Они издевательски спрашивали американцев, почему это Карранса не смог обеспечить их безопасность.

14 января 1916 года весть о трагедии в Санта-Исабель достигла Эль-Пасо. Естественно, там едва не линчевали всех находившихся в городе мексиканцев.[484] Когда в Эль-Пасо доставили обезображенные тела убитых американцев, властям пришлось ввести осадное положение, чтобы избежать массовых беспорядков. Только с помощью этой меры удалось не допустить прорыва возмущенной толпы через реку Рио-Гранде в Сьюдад-Хуарес. Вилья отрекся от ответственности за инцидент, заявив, что его совершил на свой страх и риск полковник Лопес.

Карранса пообещал найти и наказать виновных. Схваченного вскоре вильистского генерала Хосе Родригеса обвинили в причастности к трагедии и быстро расстреляли. Потом, примерно через полгода, схватили и Лопеса. Тот признался ирландскому репортеру, что Панчо Вилья давно хотел наказать США. Однако и Лопес не утверждал, что именно Вилья отдал приказ о расстреле американцев. Лопеса также без излишних разбирательств отправили на тот свет. Позднее американская следственная комиссия установила, что на момент инцидента Вилья был далеко от места события и не мог дать Лопесу приказ расстрелять американцев, так как вряд ли вообще знал об их поездке.

В США множились требования к Вильсону разобраться с дикарями-мексиканцами. Но президент США, готовясь к войне в Европе, не хотел глубоко ввязываться во внутримексиканский конфликт.

Таким образом, трагедия в Санта-Исабель не привела к разрыву между Каррансой и американцами. Тогда Вилья решил атаковать непосредственно территорию США. Перейти границу решили неподалеку от Охинаги, напротив которой располагался небольшой американский городок Пресидио («дыра» даже по меркам провинциального Техаса). 18 января 1916 года отряд из примерно 200 бойцов во главе с самим Вильей двинулся к границе. Вилья пообещал спутникам, что по пути к ним присоединятся другие, крупные отряды и что с материальной точки зрения атака на США принесет всем бойцам ощутимую выгоду.

Однако такую оценку предстоящих событий разделяли явно не все. Отряд стремительно таял по дороге, причем дезертировали даже командиры подразделений вместе со своими людьми. 30 января Вилья осознал, что если он не откажется от плана атаки США, то его и так крошечная армия просто разбежится.[485]

Он нехотя дал приказ отступать на исходные позиции. Чтобы поднять боевой дух своих солдат, Вилья остановил пассажирский поезд из Сьюдад-Хуареса. Всех пассажиров заставили выйти из вагонов, и бойцам разрешили взять себе все, что они захотят. Но причинять физический вред здоровью ограбленных Вилья запретил. Действительно, после такого материального стимула дезертирство на время прекратилось.

Тем не менее отказываться от нападения на США Вилья не собирался. Ему пришлось отойти от традиционного принципа формирования своего отряда. Раньше он принимал только добровольцев, а теперь впервые прибегнул к насильственной, хотя и частичной мобилизации. Например, он направил одного из своих командиров Канделарио Сервантеса в его родной городишко Намикипу Сервантес вез с собою приказ, в соответствии с которым мобилизации для проведения боевой операции подлежали все бывшие солдаты и офицеры армии Конвента. Уклоняющихся предписывалось расстреливать без суда.

Пополнив таким образом свои ряды, Вилья, наученный горьким опытом, не стал разглашать цель предстоящей операции. Далеко не все из мобилизованных знали, что им предстоит напасть на США. На всякий случай Вилья пригрозил новобранцам, что в случае дезертирства он повесит членов их семей на деревьях вдоль реки.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары