Читаем История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I полностью

Бейкер признал очевидную нелепость приказа, и отныне целью операции стало преследование мексиканской банды, атаковавшей Колумбус. Приказ отдал лично президент Вильсон. Он шел на интервенцию неохотно, так как не хотел связывать себе руки в Мексике накануне вступления в Первую мировую войну в Европе.[491]

К тому же Вильсон все еще испытывал определенные симпатии к мексиканской революции и ее представителям. Однако после нападения на территорию США он должен был сделать хоть что-нибудь. Иначе под угрозой оказывалось его переизбрание на пост президента (выборы должны были состояться осенью 1916 года). Реакцию американского общественного мнения на рейд Вильи наглядно показывала статья в газете «Лос-Анджелес Экземинер»: «Почему даже эта маленькая, жалкая презренная бандитская нация, каковой является Мексика, убивает наших граждан, марает в грязи наш флаг и плюет на нашу нацию с невыносимой наглостью?»

Прежде всего Вильсон попытался договориться с Каррансой о беспрепятственном пропуске на мексиканскую территорию отряда, получившего с тех пор в американской истории название «карательная экспедиция».[492]

Карранса был, конечно, напуган инцидентом, но утверждал, что мексиканцы поймают Вилью собственными силами. Для этой цели якобы уже выделена группировка в 2500 бойцов. Об этом еще 9 марта сообщил американскому консулу в Чиуауа генерал Луис Гутьеррес. Но американцы не верили в эффективность каррансистских командиров, и тогда Карранса предложил компромисс, который уже действовал между Мексикой и США в 80-е годы прошлого века: вооруженные силы обеих стран могли бы преследовать бандитов по обе стороны границы. Правда, министр иностранных дел Каррансы пытался доказать американскому представителю, что сам факт нападения Вильи на США свидетельствует… о силе правительственных войск Мексики. Мол, на них нападать Вилья уже не решается.

Компромисс Каррансы Вильсон расценил как фактическое разрешение на вторжение (сами американцы, естественно, и не собирались давать мексиканцам право преследовать бандитов на своей территории). Он даже рассчитывал на то, что каррансистская армия будет помогать американской. Однако уже через день Карранса, похоже, передумал и прислал в Вашингтон жесткую ноту: любое вторжение американских войск на территорию Мексики будет расценено как объявление войны. Карранса понимал, что его согласие на американское вторжение приведет к взрыву мексиканского патриотизма (на это и рассчитывал Вилья). Поэтому он назначил Обрегона военным министром, чтобы показать свою решимость защищать неприкосновенность Мексики. Одновременно Карранса обратился с воззванием к нации. В нем он призывал уважать права американцев, живущих в Мексике, но предупреждал, что правительство конституционалистов не допустит никакого иностранного вторжения.

Но Вильсон просто-напросто решил проигнорировать воинственные заявления Каррансы, которые тот и раньше делал по отношению к США. Командующим карательной экспедицией был назначен 55-летний генерал Джон Першинг по прозвищу Блэкджек. Как и Фанстон, он отличился в подавлении восстания на Филиппинах в начале XX века и считался экспертом по борьбе с партизанами. Сам Фанстон тоже горел желанием лично проучить Вилью, но его предпочли заменить на более дипломатичного Першинга. Правда, карьера Першинга складывалась удачно не только из-за успехов в истреблении почти безоружных филиппинцев. Офицер вовремя женился на дочери влиятельного сенатора, и президент Теодор Рузвельт через год после свадьбы, в 1906-м, произвел капитана Першинга сразу в бригадные генералы.[493]

Адъютантом Першинг по протекции взял молодого настырного лейтенанта Паттона, которого сейчас считают лучшим американским генералом Второй мировой войны.

16 марта 1916 года группировка Першинга двумя колоннами перешла мексиканскую границу. Силы вторжения состояли из двух кавалерийских и одной пехотной бригады (в общей сложности около 8 тысяч человек). В составе группы было и 8 самолетов типа JN-3. План Першинга исходил из двух основных предпосылок, которые не оправдались. Во-первых, генерал рассчитывал на сотрудничество с войсками Каррансы и на использование для снабжения своей группировки мексиканских железных дорог. Во-вторых, он думал, что ненавидящее бандита Вилью мексиканское население поможет установить его местонахождение. Без этого локализовать Вилью на огромных пустынных просторах Чиуауа, где он знал каждый уголок, не представлялось возможным.

С чисто военной точки зрения тактика, которую предполагал применить Першинг, была вполне адекватной поставленной ему задаче. Он намеревался разбить лагерь группировки в районе городка Касас-Грандес. Рядом с Касас-Грандесом находилась колония американских мормонов, и войска США могли рассчитывать на дружественность хотя бы этой части населения. Опираясь на лагерь, Першинг намеревался прочесать окрестности мобильными кавалерийскими группами. Одновременно постоянную разведку должен был вести авиаотряд.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Публицистика / История / Проза / Историческая проза / Биографии и Мемуары