История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Карранса и здесь поначалу решил ограничиться косметическими мерами. В его редакции Конституции 1857 года остался принцип предварительного возмещения помещикам стоимости земли в случае ее конфискации на общественные нужды. Но этот принцип, как мы помним, сорвал все аграрные планы Мадеро, так как помещики заламывали за свои угодья баснословные цены, которые не мог осилить мексиканский бюджет.

Все аграрные проблемы была призвана решить статья 27 новой конституции, которая попутно урегулировала еще и вопрос о праве иностранцев на эксплуатацию мексиканских недр. Не случайно, что именно за дискуссиями вокруг этой статьи очень внимательно следили американцы.

Карранса, в духе старых и классических либеральных традиций, настаивал, чтобы землей наделялись только частные собственники. Деревни в его понимании могли получить землю лишь временно, чтобы потом опять же разделить ее между отдельными крестьянами. Революционная фракция съезда прекрасно понимала, что при таком подходе Сапату нельзя будет победить никогда, если только полностью не выселить всех крестьян из Морелоса. Как всегда, «якобинцы» поддерживали самый тесный контакт с Обрегоном.

К тому времени Обрегон и его ближайшие сторонники из числа генералов революционной армии образовали новую партию – Либерально-конституционалистскую.[549] Слово «либеральный» в ее названии означало отнюдь не то, что принято понимать под либерализмом в Европе. Скорее это было возвращение к истокам мексиканской истории – народной борьбе за реформы времен Хуареса, которая шла под флагом Либеральной партии. Свою работу партия активизировала в декабре 1916 года.

Естественно, это не укрылось от внимания Каррансы. Его ставленник Пабло Гонсалес стал активным членом партии (как и большинство мексиканских «партий», она больше напоминала политический кружок влиятельных лиц). Гонсалес собрал членов руководства партии на встречу в Мехико как раз в то время, когда началась работа конституционного съезда. Назвав целью встречи сплочение основных руководителей конституционалистов, он немедленно предложил выдвинуть кандидатуру Каррансы на пост президента. Обрегон и Доктор Атль сначала решительно высказались против кандидатуры Каррансы, но потом все же решили не форсировать раскол до окончания работы над новой конституцией. Карранса стал официальным кандидатом партии. Однако вступления в партию Палавичини Обрегон все же не допустил.

Когда начались дискуссии вокруг статьи 27, Карранса первоначально сопротивлялся сведению воедино всех положений, касавшихся земли и недр (так же он поначалу относился и к рабочему вопросу). Всю первую половину января 1917 года шли ожесточенные дискуссии. На них влиял не только Обрегон, регулярно навещавший Керетаро, но и сапатисты, как раз в то время очищавшие Морелос от правительственных войск.[550]

29 января 1917 года проект статьи 27 был представлен делегатам съезда. Авторы конституционной комиссии использовали практически ту же самую терминологию, что и большевики девять месяцев спустя. «Земля и недра являются единственным источником богатства в нашей стране, и богатство это было сосредоточено в руках немногих. Крупные землевладельцы захватили огромную власть и представляют собой, как показывает история, постоянное препятствие на пути прогрессивного развития нации… Такая ситуация ведет к катастрофическим последствиям для экономики, так как зачастую национальное сельскохозяйственное производство не может удовлетворить потребности потребителей». Далее говорилось, что для борьбы с таким положением дел декрет от 6 января 1915 года (радикализм которого, как мы помним, был навеян успехами армий Вильи и Сапаты) объявляется конституционным законом. При этом декрет дополнялся положением о том, что земля может передаваться и деревням, а не только отдельным крестьянам. Следующим шагом предполагалось объявить «уничтожение латифундий» с выплатой собственникам компенсации. Социальная цель реформы, по замыслу ее авторов, состояла все-таки в увеличении числа независимых мелких собственников, что улучшило бы благосостояние крестьян и позволило им поднять свой культурный и образовательный уровень.

Коренное отличие новой статьи от положений Конституции 1857 года состояло в том, что в принципиальном плане земля (включая водные ресурсы) и недра были объявлены достоянием всей нации.[551] Нация могла предоставлять эти ресурсы в частную собственность. Но теперь превалировали именно общественные интересы, ради которых государство могло конфисковать землю с уплатой компенсации. Однако вариант Каррансы о «предварительной компенсации» не прошел. Практически это означало, что теперь уже не помещик, а государство будет определять справедливую величину компенсации.