История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

В новой конституции сохранился принцип запрета владения землей для церкви. Но теперь землей могли владеть некоторые «публичные корпорации», а именно деревни (точнее, сельские общины), индейские племена и жители отдельных ранчо. Разрешались совместные владение и обработка земли. Одновременно отменялись все юридические сделки начиная с 1856 года, в результате которых сельские общины потеряли свою землю. Земля эта подлежала возврату. Если по чрезвычайным обстоятельствам реституция земли в натуре представлялась невозможной, то выплачивалась компенсация. Таким образом, фактически были отменены ключевые положения законодательства о реформе середины XIX века и восстановлено общинное землевладение.

Статья 27 была, бесспорно, радикальной и напоминала декрет о земле, который большевики и левые эсеры приняли в России в ноябре 1917 года. Однако при разделе асиенд земля возвращалась только окрестным деревням, но не пеонам, которые жили и работали на этих асиендах. Теоретически многие из этих пеонов могли потерять работу и лишиться источника существования. Чтобы не допустить этого, конституция предоставила штатам полномочия для проведения дальнейшей аграрной реформы. В частности, каждый штат мог определять максимальную величину землевладения в одних руках (прослеживается пример Соноры). Те, кто владел излишками, должны были в течение определенного срока разбить эти излишки на отдельные участки и выставить их на свободные торги. Государство могло гарантировать уплату покупателями суммы в рассрочку путем выпуска специальных долговых ценных бумаг.

Можно с чистой совестью присоединиться к мнению творцов новой аграрной политики Мексики, утверждавших, что статья 27 победоносно увенчала революцию и превратила Мексику из полуколониальной отсталой страны в современное государство с социальными обязательствами по отношению к собственному населению. Однако теперь все зависело от того, как положения конституции будут претворяться в жизнь, а в этом важную роль играли политические убеждения главы государства. Аграрная политика Каррансы на тот момент не внушала никакого оптимизма авторам новой конституции. За весь 1916 год на основании декрета от января 1915 года землю (1246 гектаров) получили только одна деревня и 182 частных собственника.[552]

Но особенно радикальными положения статьи 27 казались иностранным, прежде всего американским инвесторам. Именно из-за этой статьи на несколько лет задержалось официальное дипломатическое признание Вашингтоном нового режима в Мексике. Все недра также были объявлены собственностью мексиканской нации, то есть государства. Отдельно подчеркивалось, что в понятие недр входят все твердые, жидкие или газообразные углеводороды. Если при Диасе иностранные компании были собственниками месторождений, то теперь они разом превратились в арендаторов, причем государству запрещалось и впредь продавать месторождения частным лицам. Иностранные компании получали права аренды, только взяв на себя обязательство соблюдать мексиканские законы и не прибегать к помощи правительств своих стран при возникновении споров. Американцев больше всего возмутило то, что положения конституции имели обратную силу: хозяева месторождений теряли свое приобретенное задолго до 1917 года право владения.

31 января 1917 года новая Конституция Мексики была подписана всеми делегатами конституционного съезда и вступила в силу. На улицах Керетаро звучала «Марсельеза», один банкет сменялся другим. Общественность страны ликовала и приписывала основную заслугу в деле утверждения столь прогрессивного основного закона Альваро Обрегону.[553] Это не могло нравиться Каррансе, и столкновения между сторонниками этих самых влиятельных людей тогдашней Мексики продолжались даже в день торжественного подписания Конституции. «Якобинцы» выступили с манифестом, в котором обвинили «обновленцев» в попытках мешать работе съезда и спровоцировать открытый разрыв между Обрегоном и Каррансой. Манифест появился в тот момент, когда Обрегон участвовал в торжественном приеме от имени «верховного главнокомандующего».

А Карранса теперь хотел добиться только двух целей. Во-первых, убрать экспедицию Першинга из Мексики, а во-вторых, стать наконец президентом страны.

До декабря 1916 года работа совместной американо-мексиканской комиссии в США шла довольно медленно. Американцы явно хотели посмотреть, будут ли учтены в новой Конституции Мексики права иностранных собственников. Гарантией такого учета и были, по мнению Вашингтона, войска Першинга в Чиуауа. Однако на Каррансу работали постоянно ухудшавшиеся отношения между США и Германией. В ноябре 1916 года Вильсона вновь избрали президентом, и он лихорадочно готовился вступить в Первую мировую войну.