История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

Тот первоначально не относился к «кристерос» серьезно, ведь ни одного крупного города мятежники не захватили и даже единого фронта боевых действий не создали. Но все же правительство приняло некоторые меры. 10 января 1927 года арестовали, а затем выслали из Мексики секретаря епископского комитета Паскуаля Диаса, самого радикального противника властей в епископате. Командующие войсками в штатах получили приказ высылать из страны всех священников, захваченных с оружием в руках. Имущество всех, кто финансово поддерживал «кристерос», подлежало конфискации согласно закону 1924 года, применявшему аналогичную меру против участников мятежа де ла Уэрты. Конфискованные средства использовались для компенсации возросших военных расходов правительства. 18 января 1927 года было объявлено об ускорении темпов проведения аграрной реформы, чтобы пополнить ряды аграристов (вооружали, как правило, именно крестьян, получивших землю).[686]

Приняло правительство и меры чисто военного характера. С самого начала выяснилось серьезное тактическое преимущество конных отрядов «ранчерос» центральной Мексики над пешими правительственными войсками. «Ранчерос» быстро совершали нападения и так же быстро уходили в горы. У армии и аграристов не было столь сильных кавалерийских частей, и преследования не получалось. Спасало правительство только то, что «ранчерос» были привязаны к своим ранчо и не хотели объединяться с другими отрядами мятежников, если операция планировалась далеко от места их проживания. Таким образом, мятежники были подвижны в тактическом отношении, но абсолютно обездвижены в стратегическом.

Кальес отдал указание применять для обнаружения банд молодую мексиканскую авиацию, впервые использованную при подавлении мятежа де ла Уэрты. Было сформировано несколько кавалерийских полков, причем один из них перебросили к границам США для предотвращения контрабанды оружия.

Кристерос – «стар и млад»

Уже к концу января 1927 года все очаги мятежа, за исключением района Халиско – Мичоакан – Гуанахуато, были подавлены. Командующий федеральными войсками в Халиско генерал Хесус Ферейра самоуверенно заявил, что его части ведут не войну, а скорее охоту. Правительство стало проводить в районе очага мятежа опробованную 10 годами раньше против сапатистов политику «реконцентрации». Деревенских жителей переселяли в города под надзор гарнизонов, чтобы лишить «кристерос» продовольствия. Всех, кто находился без разрешения в затронутых выселением деревнях, расстреливали без суда.

К весне 1927 года мятеж выдохся и стал спадать. Многие мятежники сдавались в плен и говорили, что их обманули активисты лиги, обещавшие щедрое жалованье и оружие из США. Капистран Гарса нелегально приезжал в январе в Тампико, чтобы подготовить в городе восстание, – в случае захвата нефтеносного района мятежники могли бы собирать «налоги» с нефтяных компаний. Однако мексиканские органы безопасности раскрыли заговор в Тампико и Пуэбле, расстреляв всех организаторов. Положение Гарсы в США стало еще более двусмысленным – там понимали, что общенациональное восстание свелось к локальному выступлению в нескольких штатах, причем, как отмечали американские дипломаты, церковный вопрос был для многих повстанцев просто предлогом. Военный атташе США в Мексике подчеркивал в отчетах в Вашингтон, что никакой координации действий среди отрядов «кристерос» не наблюдается.

Правительство Мексики приняло решение о высылке из страны всех епископов и архиепископов, так как участие духовенства в мятеже было очевидным фактом. Мексиканский епископат обосновался в техасском городе Сан-Антонио. Отношения между лигой и епископатом обострились – надежды руководителей восстания на крупную материальную помощь клира так и не оправдались. В свою очередь, некоторые руководители партизанских отрядов стали недолюбливать и функционеров лиги, которые не только не снабжали «кристерос» деньгами и оружием, но и сами разворовывали собранные средства. Чтобы снять такого рода обвинения, лига выпустила марки достоинством в 5, 25 и 30 сентаво, выдававшиеся в обмен на деньги.[687] При взносе в 100 песо спонсору вручалась именная расписка, которую он после победы мятежа мог предъявить в казначейство, чтобы получить деньги обратно. Но тех, кто верил в победу «кристерос», было очень мало.