История Мексиканской революции. Выбор пути. 1917–1928 гг. Том 2

В Мехико к началу сентября 1927 года только и разговоров было, что о предстоящем путче Серрано. О нем говорили на улицах, кухнях и в ресторанах. В этой напряженной ситуации особую роль играла позиция столичных рабочих и руководства КРОМ. Моронес не любил Обрегона и публично критиковал его. Макар сообщал в Москву: «Конфликт между Обрегоном и КРОМ’ом, имеющий уже многолетнюю историю и особенно обострившийся за последний год, в настоящее время окончательно завершился[714] и получил свое оформление, можно сказать, официальное подтверждение. Первым боросил вызов Обрегон во время своей предвыборной поездки в Веракрус, ответив отказом на требование одного из лабористских лидеров (Эвлагио (Эулалио – прим. автора) Мартинес; бывший рабочий атташе в Москве) гарантировать поддержку рабочему движению на будущее время. В ответ на это Моронес в своей первой речи заявил, что КРОМ не будет принимать участие в правительстве, не могущем гарантировать поддержку класса, на котором до сих пор базируется революция. На это Обрегон отреагировал заявлением, что он в поддержке лидеров КРОМ'а не нуждается, что рабочие массы и ряд КРОМ’овских организаций в противовес верхушке ему эту поддержку обещали и окажут».

[715] Таким образом, Обрегон стал проводить ту же тактику, что и коммунисты: противопоставлять рядовых членов КРОМ коррумпированному руководству профцентра.

Обрегон также требовал от Кальеса отправить Моронеса в отставку. Но президент этого не делал, а лишь просил Моронеса сбавить тон в своей критике Обрегона. Сам Моронес в 1927 году, по воспоминаниям его ближайших соратников, подумывал о выдвижении своей кандидатуры в «экстраординарных условиях». Такими условиями могла быть только смерть Обрегона, ибо при жизни генерала никаких шансов у Моронеса не было. Согласно второй версии Моронес зондировал возможность выдвижения своей кандидатуры только для того, чтобы выторговывать у Обрегона политические уступки. Однако у Обрегона не было никакого желания идти на уступки Моронесу, он был уверен в своей победе благодаря поддержке армии и властного аппарата.

Столкнувшись с явным нежеланием Кальеса избавиться от Моронеса, Обрегон перешел от слов к действиям. Его сторонники провели в Конгрессе закон о замене выборных муниципалитетов назначаемыми чиновниками. Смысл закона был только в одном – отстранить лабористов от управления столицей и крупными городами. Таким образом, КРОМ лишился важных источников финансирования. Макар отмечал: «Если принять во внимание, что большинство муниципалитетов захвачено лабористами, которые пользуются своим положением для того, чтобы на муниципальные средства содержать свои организации и кормить своих приверженцев, то станет понятно, какой удар нанесен КРОМ этим законом».[716]

При голосовании по поводу этого закона лабористы очутились в Конгрессе в полном одиночестве. Ненависть к КРОМ среди депутатского корпуса была столь сильной, что Конгресс заблокировал внесенный лабористами проект федерального трудового законодательства, который должен был регламентировать применение в стране статьи 123 Конституции. С помощью этой меры КРОМ хотел мобилизовать рабочих в свою поддержку, но Обрегон был настолько уверен во внутренней непрочности «государственного профсоюза», что не побоялся рекомендовать своим сторонникам в Конгрессе голосовать против трудового законодательства.

Макар соверешенно справедливо писал в своем докладе, что открытая борьба между КРОМ и Обрегоном является формой скрытой борьбы между Обрегоном и Кальесом.[717]

29 августа 1927 года КРОМ и лабористы (что было одно и то же) собрались на съезд в уже упоминавшемся столичном театре «Ирис», чтобы определить свое отношение к кандидатам на пост президента. Подавляющее большинство из 1200 делегатов поддерживали Серрано. Особенно резко выступали против Обрегона делегаты от Агуаскальентеса, Колимы и Нижней Калифорнии, называвшие его переизбрание контрреволюцией.[718] Однако Кальес и Моронес уговорили делегатов примкнуть к Обрегону Тем не менее поддержка лабористов была условной. КРОМ поддержал Обрегона с оговоркой – если тот будет сохранять «единство революционных сил». В противном случае КРОМ обещал пересмотреть свое решение. Под единством Моронес имел в виду сотрудничество Обрегона с Кальесом, а значит, и с ним самим.

Условие Моронеса только еще сильнее обострило вражду между ним и Обрегоном. Последний открыто говорил, что лабористы «прыгнули в его поезд в последний момент». Встретившись с Обрегоном, Моронес прямо заявил ему, что не поддерживает его кандидатуру.[719] В свою очередь, многие функционеры КРОМ на местах не прекратили критику Обрегона.