История моих книг. Партизанские повести

— Пушечки, Александр Петрович, первый сорт. Американские. А снарядов, извольте вглядеться, маловато. По одному боевому комплекту.

— Снаряды на другом складе. Американцы, уже это-то я знаю хорошо, выгрузили очень много снарядов.

— Выгрузили, действительно. Только генерал Сахаров снова их погрузил.

— На пароходы?

— В свои железнодорожные составы, Александр Петрович. Генерал Сахаров сам — против партизан. "Надо стереть их с лица земли, пока не объединились!" У него не то пять, не то восемь этих составов. А может, двенадцать.

Незеласов дрогнувшим голосом спросил:

— Ну зачем генералу Сахарову так много снарядов? Двенадцать составов!

— Сказать по правде, и все пятнадцать наберется.

— Вот я вас и спрашиваю.

— А затем, Александр Петрович, что боится. Военные нонче народ ненадежный. Разгромишь партизан, будешь возвращаться со славой к друзьям, а друзья-то твои тебя снарядами и встретят. — И Обаб тихо добавил: — Начштаба восточного фронта генерал Спасский говорит, что ежели вам последить за генералом Сахаровым, то вы легко дойдете до полковника, Александр Петрович. Очень вам будет к лицу чин полковника! А то выходит вроде подлость: увозит все снаряды в тайгу, и наш бронепоезд остается без снарядов. А если Пеклеванов сызнова поднимется?

Ну конечно, все решилось на складах! Дома, разумеется, не обошлось без красивого жеста! Как же иначе? Евганеи!

Варенька — невеста, значит, надо блеснуть перед ней отвагой, и надо, чтобы она думала, будто под ее влиянием капитан Незеласов увел в тайгу бронепоезд. Варя бывает довольно часто у Спасских. Хотя генеральша, помешанная на котах и кошках, — дура, а генерал Спасский, дядя Вяча, книжки все сшивает, переплетами интересуется… Впрочем, пусть узнают, что Незеласов решил — в тайгу! И даже полезно, если она сболтнет про дерзость Незеласова. Сколько помнится, Бонапарт тоже был дерзок на язык, а если не так, то и черт с ним, с самим Бонапартом: мы будем похлеще!

Началось с речей подрядчика Думкова. Этот белокурый, смазливый господин ухаживает за Варей, и едва ли безнадежно. "Впрочем, дело не в Варе и не в любви, а в звании полковника и в славе! Когда прославимся, таких Варей будут сотни!"

Итак, за вечерним чаем гости — и подрядчик Думков — говорили, что белую армию спасут лишь дружины Святого Креста.

Незеласов со смехом прервал подрядчика:

"Крестоносцы! Пять тысяч верст вы бежали к Тихому океану только затем, чтобы выдумать эти дурацкие дружины Святого Креста".

"А ты что, не бежал? — спросила Варя с негодованием. — Ты что, упал с неба?"

"Варя!" — пыталась успокоить ее Надежда Львовна.

"Нет, Надежда Львовна, я скажу всё!"

"Верно! — сказали в голос юнкер Сережа, подрядчик и даже дурак Семен Семеныч.

"Я знаю, знаю все, что вы скажете. Трус, окопавшийся в тылу, болтун, интриган…"

Незеласов повернулся к Обабу и рыдающим голосом, потрясая кулаками, закричал:

"Прапорщик! Бронепоезд 14–69 — в тайгу!"

"Евганеи, прочь!"

И вот он в тайге.

— Приказ генерала Спасского.

— О чем?

— Сахаровские составы со снарядами все на станции Мукленка.

— Ну?

Ах, боже мой! Какое было ужасное потрясение, когда узнал, что все, решительно все артиллерийские снаряды генерал Сахаров, командующий армией, увез с собой в тайгу. И всего ужаснее было то, чтo в этом чрезвычайно неприятном потрясении было что-то и приятное: генерала Сахарова теперь считают мошенником, и если капитан Незеласов "пристукнет" командующего и возьмет, так сказать, бразды правления и снаряды в свои руки, то путь для славы будет открыт чудовищно быстро!

— За номером…

Цифры, цифры! Приказы генерала Спасского вообще пестрят цифрами.

"Бронепоезду 14–69 как можно скорее, никак но позднее 2 сентября, быть на станции Мукленка и занять позиции у реки того же наименования: подле разъезда 85, прикрывая мост № 37. Начштаба восточного фронта генерал-майор Спасский".

Цифры на дверях бронепозда, на рамах окна, ремнях и кобуре револьвера. Даже на американских сигаретах, которые одну за другой испепелял капитан Незеласов и пепел которых мягко таял в животе расколотого бронзового китайского божка, тоже множество цифр.

— А черт бы побрал эти цифры! — сказал с раздражением Незеласов. — Обаб, они, по-видимому, свойственны нашим дням, создавая видимость реальности. Бронепоезду — номер…, приказ — номер…, в направлении — номер… А на самом деле ничего нет. Нуль! Нулевые дела! Нам нужно быть в городе, чтоб ловить Пеклеванова, а мы прибыли "в направлении — номер" к генералу Сахарову, которого здесь нет и который неизвестно где! "Как можно скорее", xa-xa!.. Конечно, если меня им надо уничтожить, это самый лучший способ, а если они хотят извлечь из меня пользу…

— А зачем им посылать нас в тайгу без пользы, господин капитан? — сказал Обаб. — Без пользы и прыщ не вскочит, ха-ха!