История настоящего преступления

Алгоритм действий в таких ситуациях нигде не прописан. Я титаническими усилиями поддерживал интерес к истории Зоуи. Тут либо сразу впрягаешься в дело, либо расписываешься в бессилии. Много чего приходилось делать: общаться с газетчиками, звонить на радио, выступать на телевидении… Разговаривать с теми, кто узнавал меня на улице, жать руки, находить время. Представляю, как это выглядит со стороны, но что мне оставалось? Действовать так, как умею. Наводить мосты. Да, всплыли некоторые нюансы, поступки, которыми я не горжусь. Но ради того, чтобы имя и фото Зоуи не пропадали из новостей, я был готов на все. Абсолютно. И мне было наплевать, как я при этом выгляжу.

САЛЛИ НОЛАН

Хочется закрыться от всех, но репортеры повсюду: дома, в машине… Фотографируют, задают дурацкие вопросы.

«Что вы чувствуете?»

Неужели и так не ясно? А назавтра видишь свои слова в газетах. Читать приходилось все – вдруг промелькнет что-то важное. Из газет я узнала об Эндрю и Джае больше, чем от полиции. Да даже о Ким и Зоуи. Но все это так и не сложилось в единую картину, ведь я и о себе всякое читала и внутренне возмущалась. Начала уже сомневаться в самой себе и в окружающих. Возникло ощущение, будто единой правды не существует.

У Роба было наоборот.

Печатная версия стирала действительность, вытесняла ее. Газетам он верил больше, чем семье и самой жизни.

КИМБЕРЛИ НОЛАН

Откровенничать с прессой опасно. Особенно для того, кто любит быть в центре внимания. Где проходит грань между тем, что можно говорить, а что нельзя? Как понять, что ты делаешь ради дочери, а что – ради себя? Всеобщее внимание вскружило голову отцу. Он стал больше заботиться о внешнем виде, репетировал ответы перед зеркалом. Из Лондона приезжало все больше корреспондентов и фотографов. Все старались подобраться к нам как можно ближе, потому что отец превратил жизнь семьи в непрекращающийся репортаж. Журналисты вмешивались в наши дела, повсюду совали нос, а по вечерам собирались в пабе, где обычно ужинали родители. Предлагали оплатить за них счет, угостить выпивкой, и так каждый раз. Мама стала возвращаться домой одна – поняла, что отец покупается на уловки журналистов, а они – на его речи, и это замкнутый круг. В утренних новостях мы читали, что он им наговорил.

Так я узнала, что он собирается учредить Нолановский фонд. Заговорил о нем, когда с исчезновения Зоуи не прошло и двух недель. Потом пошли статьи о ней, обо мне, личные подробности, факты, не имеющие отношения к исчезновению сестры. Я доверяла ему все меньше и меньше. Не могла откровенно поговорить с ним или с мамой, потому что все сказанное назавтра появлялось в «Дейли мейл». Например, про рок-концерт не знал никто, кроме отца.

ДЖАЙ МАХМУД

Я ответил на звонок Эндрю в среду или в четверг, спустя несколько дней после исчезновения Зоуи. Понял: что-то неладно. Эндрю выражался очень аккуратно, будто его держали на мушке.

САРА МЭННИНГ

Мы поощряли попытки Эндрю связаться с Джаем. Считали, что только он может уговорить Джая выйти из тени. Я проинструктировала Эндрю: сначала нужно убедиться, что Джай во вменяемом состоянии, потом попросить явиться в ближайший участок и дать показания. Но это же Эндрю Флауэрс. Разве он что-то делает по сценарию?

ЭНДРЮ ФЛАУЭРС

Я виноват только отчасти. Меня попросили связаться с Джаем, я связался. Голос у него был усталый и испуганный. Скорее всего, у меня тоже. Сразу стало ясно, что Джай не разбежался идти в полицию.

Похоже, не понимал, насколько все серьезно.

Зоуи пропала, мы все – под подозрением, алиби на самый важный промежуток времени ни у кого нет. Говорил Джай невнятно, будто чем-то закинулся – у меня в ушах звенели слова копов о том, что Джай – торчок, ему нельзя доверять. Я осторожно затронул тему наркотиков, и Джай признался: понадобится день-два, чтобы лишнее вывелось из организма. Я сказал, ладно, встретимся завтра. Вроде поговорили по-дружески, но потом он сказал, что без свидетелей со мной встречаться не будет, пусть придет кто-то еще. И, мол, гони сначала штуку.

КИМБЕРЛИ НОЛАН

На экране высветился номер Эндрю. Я неохотно ответила. Наверное, зря. Он поинтересовался, как у меня дела, но звонил явно не поэтому. Чуть позже проговорился, что знает, где Джай, но без моей помощи его не выманить. Тогда я в первый и в последний раз согласилась кому-то подыграть. Это было после выхода статьи о том, что я «тусуюсь», несмотря на то что Зоуи пропала. Я позволила себя убедить, что так мы восстановим свою репутацию и снова станем «хорошими». Ясное дело, не получилось.