История нравов. Эпоха Ренессанса

Что это значит в переводе на наш современный язык? Это значит следующее. Если муж не в состоянии произвести со здоровой женой ребенка, то пусть отдаст ее соседу-«бракопомощнику», такому, который, по его мнению, может создать ребенка. Если и эта связь останется бесплодной, то пусть он сделает этот эксперимент со вторым и даже с третьим. А если и это бесполезно, то пусть ей помогут тысячи чертей, т. е. тогда помочь могут только сверхъестественные силы. Муж сделал все, что требовал от него его долг. Его долг! Ибо иметь детей, быть возможно более плодовитой производительницей потомства – такова первая и главнейшая обязанность крестьянки. Такое воззрение, такая половая мораль всецело обусловлены крестьянским хозяйством, материальными интересами крестьянина. Ни для какого другого класса дети не являются таким важным капиталом, как для крестьянина, так как они представляют самые дешевые и необходимые рабочие руки. Вместе с тем дети – единственные рабочие руки, на которые он в экономически неразвитые эпохи может рассчитывать, единственные, которыми он может обзавестись при малой доходности его производства, и потому законность их для него вопрос второстепенный. Главное, чтобы жена производила на свет детей. Если брак остается бесплодным, то жена обязана по очереди отдаться всем тем, которые, по мнению мужа, могут помочь ему обзавестись детьми. Как видно, индивидуальная любовь здесь совершенно отсутствует, важна только половая способность мужчины, а жена рассматривается исключительно как детопроизводительная сила, которая в случае надобности может быть отдана в распоряжение то одного, то другого.

Важность детей для крестьянского хозяйства даже и в наше время объясняет в конечном счете и более мягкое отношение крестьян к прелюбодеянию. Крестьянин еще и теперь охотнее всякого другого закрывает глаза, если его жена выбирает ему заместителя в лице крепкого батрака или соседа, чтобы дать мужу необходимых детей.

На том же экономическом базисе основывается уже ранее упомянутый обычай «пробных ночей», встречающийся в разных местностях под разными названиями. «Годен ли он (или она) к любви», т. е. можно ли рассчитывать на потомство, – такая проба санкционируется крестьянской моралью как законная.

Характерные аналогичные случаи можно встретить как массовое явление у всех неплодовитых рас. Так как потомство и для них самый ценный капитал, то «бракопомощник» у этих рас, так сказать, типичная фигура, и ввиду важности вопроса его деятельность рассматривается обыкновенно как привилегия святых или пророков. Такой расой являются, например, эскимосы. У них также охотно обращаются за помощью к высшему духу через посредство пророков. В своем описании путешествия к Северному полюсу Фритьоф Нансен приводит ценные данные, доказывающие вместе с тем, что он прекрасно понял саму сущность этого явления. Нансен говорит: «Седьмая заповедь чаще других нарушается гренландцами… Целомудрие у них не в особенном почете… Многие (на западном берегу) не считают позором для девушки иметь детей. В бытность нашу в Готгаабе по соседству жили две девушки, отнюдь не скрывающие свою беременность. Они почти гордились этим доказательством того, что ими не пренебрегали. Относительно восточного берега Гольм также утверждает, что никто не считает позорным для незамужней иметь детей.

Эгеде рассказывает, что женщины считают для себя большой честью и счастьем вступить в связь с angekok’oм, как у них называются ученые и пророки, и прибавляет: „…многие мужья сами ничего против этого не имеют и платят angekok’y за то, что он спит с их женами, особенно если они сами бездетны.

Эскимосские жены пользуются, как видно, гораздо большей свободой, чем жены германцев. Причина, вероятно, коренится в том, что, если у германцев сохранение наследства, рода и родословной всегда играло большую роль, все это для эскимоса имеет очень малое значение, так как он почти ничего не имеет, что мог бы передать в наследство, и для него важнее всего иметь детей…“»