История о девочке, о корабле, который она смастерила, и о путешествии, опоясавшем всё Королевство фей

Дальнейшие слова потонули в заснеженном пространстве, наполненном скрипом каждого нового шага неостанавливающейся Сентябрь.

Увидев свежую краску на табличке, возвышавшейся над порогом хижины, Сентябрь облегченно вздохнула. Ей не терпелось попасть в тепло и снять, наконец, Маркизины туфельки, насквозь промокшие и хлюпавшие растаявшим внутри снегом. Толстые шапки снега лежали на крыше хижины, а по стенам были развешаны связки шишек, — абсолютно беспорядочно, преимущественно на одной стороне, словно кто-то задумал украсить дом к празднику, но такое занятие оказалось чересчур утомительным и было заброшено навсегда. Надпись, выведенная черным и красным, гласила:

УДИВИТЕЛЬНОЕ МИНИСТЕРСТВО МИСТЕРА АТЛАСА (СВЯТОЧНОЕ ОТДЕЛЕНИЕ)

На дверь, довольно массивную с виду, была криво прибита железная роза ветров. Сентябрь вежливо постучалась. Изнутри в ответ раздался странный звук, похожий одновременно на фыркание, кашель, плевок и предложение «давай дружить».

— Прошу прощения! Сэр Атлас! Можно мне войти? Я от Цитриниты.

Дверь протяжно заскрипела.

— Мистер, киса, понимаешь. МИС — ТЕР. Ты что, видишь Орден Изумрудных Беретов на моей груди? А? Или Бриллиантовый Крест? То-то бы я удивился. Ради Бога, зови меня просто по имени, не печаль старика!

Прищурившись, — так что мешки под глазами подернулись тонкими полосками складок, как на древнем, неоднократно сминаемом папирусе, — старик рассматривал неожиданную гостью. Сентябрь также рассматривала его, и скоро пришла к выводу, что всё в его облике напоминает о часто используемых книгах. Морщины гораздо глубже, словно неаккуратно прижатые уголки страниц, испещрили всю кожу, цвет которой напоминал посеревшую от времени бумагу. Волосы, — длинные и тщательно расчесанные, — свивались локонами в старомодном стиле, свойственном Президентам, портреты которых она видела в школьных учебниках. Объемный живот и мясистые щеки не выглядели так уж неприятно; он не был тучным, а скорее крупным и толстым, как том с чем-то интересным, наподобие сказок. Вдобавок ко всему, всё разумное было словно помещено внутрь волчьей оболочки, ярко выдававшей себя крупными острыми ушами, заросшими сероватым мехом, — и которую не мог скрыть яркий синий костюм, настолько яркий, что действительно сверкал на фоне белого снега. Рукава пиджака были закатаны по локоть, открывая мохнатые крупные руки, покрытые морскими татуировками. Девочка и старик смотрели друг на друга, определённо желая, чтобы оппонент заговорил первым.

— Какай костюм… замечательный, — пробормотала Сентябрь, не скрывая того, что очень стесняется.

— В-общем, — встряхнувшись, ответил Мистер Атлас, — Вода в основном составляет мир. Какой смысл делать вид, будто это условность?

Не понимая, действительно ли ответ был продиктован соображениями логики, Сентябрь, наклонилась вперед и практически уткнулась старику в пояс. С одной стороны, такое поведение было конечно не вежливым, — но с другой, как иначе она бы увидела, что на самом деле костюм представлял из себя карту, всю исписанную мелким красивым почерком. Зеленые пуговицы на пиджаке служили для обозначения островов. Это же выражали и запонки на рукавах. А огромный искрящий бриллиант, который украшал пряжку пояса, имел очень и очень знакомую форму. И Сентябрь тотчас же вспомнила, как увидела впервые очертания этого острова, падая с небес таможенной терминала. «Самый главный остров» — подумала девочка. — «Королевство Фей

».

Мистер Атлас вспомнил об отложенных делах и ушел с порога, не сказав ни слова. Сентябрь проследовала за ним. Они оказались в крохотной комнате, практически всё пространство которой занимал огромный мольберт, и Мистер Атлас в данный момент рисовал на нем крупного морского змея, покрывая тем самым безинформационное пространство океана, омывавшего цепочку маленьких островков. Карта, как оказалось, была не только на мольберте, — невероятным количеством разновидностей (геологическими, топографическими, картой морских глубин, плотности населения, декоративными зарисовками несуществующих местностей, и многими другими) была увешена вся комната. Проще было сказать, что было в комнате помимо карт: одно кресло, мольберт и маленький столик для кисточек и красок. Аккуратно, Сентябрь закрыла за собой дверь. Дверной косяк зафиксировал ее положение, и следом глубоко внутри деревянного тела двери лязгнула потайная щеколда.

— Мистер Атлас, простите, что я вас отвлекаю, но леди-алхимик сказала, что вам может быть известно, где мне отыскать моих друзей.

— Почему это должно быть известно мне? — не отвлекаясь от работы, Мистер Атлас лизнул кончик пера; аккуратная капля чернил осталась на нем, и старик спрятал черный, блестящий язык за зубами. Молчал он, правда, не больше минуты, — По-моему друзья потому и друзья, что знают где друг друга отыскать.

— Но их… похитили. Львы. Два Маркизиных Льва. Она тогда обмолвилась, что они черпают силы из сна, но я не поняла… А теперь, кажется, понимаю.