История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке

«КГБ СССР арестованы за нарушение правил о валютных операциях и спекуляцию Рокотов Я. Т., Файбышенко В. П., Эддис Н. И., Попов С. К., Лагун И. И., Паписмедов Я. О., Паписмедов Ш. О., Паписмедов И. М. и Ризванова М. Л. (…) Указанные лица скупали в крупных размерах у иностранцев валюту и золотые монеты, а затем перепродавали их по спекулятивным ценам (…), не занимались общественно-полезным трудом, разлагающе влияли на неустойчивых граждан и, вступая в преступные связи с иностранцами, унижали достоинство советских людей…». Вслед за этим официальным заявлением стали появляться фельетоны, статьи, даже лекции о борьбе с валютчиками. Журналисты упражнялись в патетической риторике: «обезьянье стадо валютчиков жалеет лишь об одном — в нашей честной Москве нельзя так, как в Лондоне, Париже или Нью-Йорке, открыто потрясать своими барышами и мчаться по столичным улицам, скупая все и вся на своем пути». А читатели, в большинстве, были довольны, что наконец-то государство взялось за наведение порядка.

Обратим внимание: подчеркивалось, что за дело (которое, в принципе, относится к епархии ОБХСС) взялся именно КГБ! Александру Шелепину после разоблачений «сталинизма» приходилось восстанавливать репутацию Лубянки. И дело Рокотова отлично легло лыком в строку.

Появилось в прессе и такое сообщение: «Как установлено следствием, по иронии судьбы основную часть ценностей главаря преступной шайки Яна Рокотова оберегало… наше государство. Он взял на вооружение прием, описанный в романе Ильфа и Петрова "Золотой теленок". Подобно подпольному миллионеру Корейко, зарвавшийся валютчик держал чемодан с драгоценностями в камере хранения какого-нибудь вокзала, еженедельно перемещая свой "золотой запас" с одного места на другое, благо в столице недостатка в вокзалах не ощущается».

Всем задержанным за валютные махинации грозил максимальный срок в восемь лет лишения свободы. Но оказалось, прописанный в УК постулат, что закон не имеет обратной силы, в СССР действует не всегда.

Дело валютчиков надолго запомнилось всем, кто был к нему причастен. Следователь Николай Чистяков вспоминал:

«Разных я видел за свою следственную практику преступников, прошли передо мной люди, в которых почти ничего не оставалось человеческого. Но эти меня поражали своей полной опустошенностью. Они были активны, но активность их не выходила за круг порочных и преступных занятий. Они были порочны во всем, во всех своих помыслах и проявлениях.

Вот что говорил на следствии Рокотов о своем друге Файбишенко:

— Вся его "кипучая" деятельность была направлена только на то, чтобы путем совершения противозаконных валютных операций сделать крупный бизнес, стать обладателем большой суммы денег. Файбишенко был неутомим: сутками бегал по улице Горького и по Красной площади, скупал у стиляг, фарцовщиков и иностранцев валюту, золотые монеты, а также другие предметы, ценности и даже безделушки с иноземной маркой, а затем все это перепродавал по спекулятивным ценам. Его энергии можно было позавидовать: работал он за десятерых, откуда брались только сила и энергия.

Рокотов, рассказывая о своем дружке Лагуткине, признавался:

— Мы частенько устраивали на квартире у Лагуткина оргии с участием женщин легкого поведения. Они удовлетворяли наши извращенные мужские потребности.

Лагуткин придерживался правила: поменьше издержек, почаще меняй женщин.

— За кого бы они потом не выскочили, — говорил Лагуткин в пору расцвета своего бизнеса, — пусть знают: я их имел, и я их бросил.

В свою очередь Лагуткин не щадил своего патрона — Яна Рокотова:

— Я наблюдал Рокотова в жизни и делах. Как человек он ничего не стоит. Тунеядец до мозга костей. Он стремился к одной лишь цели — наживе. Работа его не интересовала. Деньги и женщины — в этом заключался для него смысл жизни. Когда бы я с ним ни встретился, в какой бы обстановке ни находился, других вопросов, кроме как вопросы о женщинах, деньгах, ресторанах и иностранных вещах, у Рокотова не возникало.

Эти показания Лагуткина перекликаются и с откровениями самого Рокотова.

Вот что он рассказал однажды на допросе следователю:

— Устав от валютных сделок и почувствовав, что начинают сдавать нервы, я решил отдохнуть. Достав в санаторий путевку на 24 дня, я отправился в Крым, к Черному морю. Пробыв там неделю, я сбежал. Не выдержал. Лежишь на пляже, а в голове сверлит мысль: там, в Москве, мои конкуренты делают бизнес, зарабатывают большие деньги, а ты здесь валяешься на песке, загораешь. И как начнешь об этом думать, так голубое крымское небо становится серым. Через неделю я прибыл в Москву и занялся своим делом.

Дух стяжательства и наживы заполнял все их жизненные интересы.

Случалось, что тунеядцы и валютчики неоднократно обворовывали друг друга, устраивали, по их выражению, "динамо".

В июле 1960 года в Москву из Вильнюса приехал некий Любезников — один из клиентов Рокотова и Гудлис, неоднократно покупавший у них валюту и золото. Прибыв на квартиру Гудлис, он заявил:

— Нужны "лошадки".

"Лошадками" валютчики называли золотые английские фунты стерлингов.