История ОБХСС и экономическая преступность в России в ХХ веке

Все эти подробности станут известными позже. А тогда, 30 октября 1982 года, после разговора с представителем Моссовета, Трегубов понял: Соколов крепко влип. Впрочем, его судьба начальника Главторга волновала мало. Но «залетевший» директор мог наговорить чего-нибудь лишнего, и тогда неприятности будут у самого «большого папы». Трегубов это прекрасно понимал, а потому уже через пять минут после звонка из Моссовета в кабинете у начальника Главторга сидел его первый заместитель Андрей Андреевич Петриков. Подельники обсуждали, что делать в сложившейся ситуации.

— Нужно срочно дать команду Тверитинову, Филиппову и Нониеву — пусть увольняются, — инструктировал Трегубов своего первого зама. Тот обещал немедленно связаться с вышеуказанными товарищами.

Опасения Трегубова оказались не напрасными. Арестованный вскоре Борис Тверитинов, директор гастронома ГУМа, подробно поведал о своих взаимоотношениях с «большим папой». Из показаний Бориса Сергеевича Тверитинова на предварительном следствии:

«Как-то раз взял я тысячу рублей, положил их в конвертик, а конвертик завернул в газетку и отправился в Главторг. Николай Петрович был на месте. Я поздоровался, присел, смиренно жду удобного момента. Наконец, Трегубов повернулся ко мне. Я быстро развернул газетку и подаю Николаю Петровичу конверт.

— Это вам.

— Что это?

— Деньги.

— Сколько?

— Тысяча.

— А ты знаешь, — говорит Трегубов, — я ведь все-таки не один. — И отодвинул деньги.

Я извинился и ушел. Через некоторое время собрал восемь тысяч и снова прихожу к Трегубову. Все как в первый раз: поздоровался, присел, жду. Потом, улучив момент, положил конвертик с деньгами на шкаф.

— Сколько?

— Восемь.

— Ну вот. Это еще ничего.

Вышел я от Трегубова и думаю: действительно, у Николая Петровича есть высокие покровители. Значит, нужно поддерживать с ним деловые отношения».

Деловые отношения с Николаем Петровичем поддерживали все директора районных торгов и крупных московских магазинов. А те, в свою очередь, насаждали аналогичные отношения среди подчиненных. Например, директор «Елисеевского» магазина Юрий Соколов, с ареста которого и началось распутывание этой истории, установил четкую таксу: 50 рублей еженедельно с каждого заведующего отделом. Затем сумма подношений возросла до сотни. А к майским, ноябрьским и новогодним праздникам директор требовал двести. Впоследствии оперативники подсчитают: за десять лет неустанной работы на ниве торговли директор «Елисеевского» положил в свой карман не менее трехсот тысяч рублей.

Суммы, которыми оперировали директора обычных магазинов, конечно, помельче, но тоже впечатляют. Так, директор скромного магазина № 66 Бабушкинского райпищеторга Суворова за один только январь 1984 года положила в свой карман пятьсот рублей. Ее заместитель Захарова в период с 1977 по 1984 год прикарманила свыше 4 тысяч, а другой заместитель — Дулова — за тот же период времени присвоила 2 тысячи 548 рублей. А ведь это рядовой московский магазин, коих в городе сотни. Что уж говорить о таких гигантах торговли, как ГУМ, «Елисеевский» или «Новоарбатский»! Там размах нетрудовых доходов исчислялся десятками и сотнями тысяч. Простые продавцы несли взятки заведующим секциями и отделами, те — своему директору или его заму, а директора — руководителям торгов. И такая картинка была повсеместно. Когда оперативники ОБХСС начали распутывать этот клубок, оказалось, что взяточничеством и круговой порукой была опутана, по сути, вся московская торговля. Честные директора были скорее исключением из правила.

Каким же образом ушлые столичные торгаши, ничего не производя, умудрялись зарабатывать такие деньги? Этим вопросом задавались и московские оперативники. На помощь операм неожиданно пришел их подследственный, бывший заместитель директора торга «Гастроном» Лавров. На нескольких страницах текста он весьма подробно изложил схему воровства и последующего распределения украденных денег. Судя по этой записке, главным источником наличных денег в системе московской торговли были заведующие отделами в магазинах. Именно они и получали так называемый «приход», то есть неучтенные деньги, которыми затем делились с вышестоящими начальниками.

Способов получить вожделенный «приход» было немало. Самые простенькие — это пересортица товаров, а также обсчет и обвес покупателей с помощью заранее отрегулированных электронных весов. Кроме того, часть товара, особенно дефицитного, можно было продавать своим людям с черного хода по завышенной цене. Активно практиковались также махинации с некондиционным товаром и с упаковочным материалом. Наконец, существовали такие понятия, как естественная и сверхъестественная убыль на товары. Под естественной убылью в торговле понимается списание некоторой части товара в результате хранения, чистки и предпродажной подготовки — то есть хорошо всем знакомая утруска, усушка и так далее. Ничто не мешает ушлым торгашам сознательно увеличивать процент этой усушки, чтобы получаемую таким образом прибыль в денежном эквиваленте присваивать.