"История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

По поручению "вождя и учителя" Бергенблата Олинскому передают, что его масонский кружок может соединить восточные кружки с западными. На недоуменный вопрос – существуют ли вообще в Западной Европе аналогичные кружки – он получает ответ: да, есть, правильно организованные, только еврейские, по 12 коленам Израиля (384). Как видно, Олинский считал эти кружки прозелитическими организациями: "В то время я еще не знал, что существует секта "жидовствующих", что она… свирепствует у нас на юге" (384).

Принятие же христианства евреями не более чем притворство, как в этом сумел убедиться Олинский. Так, известный ему купец Моисей Иохи-мович Габер превращается в православного купца Хаврова Михея Якимовича, исправно ходящего в церковь к Николе Морскому и при этом заседающего в еврейском кагале. Волею автора Владимир Павлович вновь попадает на заседание всемирных заговорщиков, т.е. попросту ему удается подслушать разговоры на одном из заседаний мирового кагала, во главе которого стоит Бергенблат. Принимая отчет своего немецкого коллеги, тот разражается речью, из коей явствует, что почти все европейские правительства находятся в еврейских руках. Задолженность иностранных дворов еврейским банкирам достигла миллионов и биллионов. В списке должников на первом месте находится Австрия, на третьем – Россия. С утверждением "Юнсьон Израилит" в России следует, впрочем, повременить, но "будущее в наших руках… мы многое приберем к рукам и мало-помалу втянем в неоплатные долга… а там науськаем нашу благодетельную Францию на Славян, Англичан – на Турок. И Турок – опять на Славян. И поверьте, что в конце гешщефта мы втянем Россию в войну довольно крупную" (416). Что же касается внутренних дел, то план предусматривал переселение евреев в столицы: "Мы ползем медленно, но верно… Здешние биржи в наших руках… Надеюсь, что и пресса… скоро будет наша… Вы понимаете, что всего выгоднее можно действовать на семью… Там, в самом центре семейного очага, распространять и пропагандировать… Независимо от этого, мы хлопочем о выпуске газеты, даже двух газет, на еврейском языке и с еврейским направлением" (471). Что же касается пропаганды среди народа, то план прост; "Это рабочий скот, который мы надеемся победить при помощи водки и медленным, но систематическим разорением" (471). И вновь мы обнаруживаем сходство с "Протоколами", – там, где речь идет о возможности разложения общества при помощи пропаганды и спирта, поскольку отмена крепостного права предоставила евреям возможность захватить лесную торговлю, хлебную торговлю.

Интересно, соответствовала ли действительность планам Бергенблата? Согласно данным, содержащимся в известной статье И.М. Дижура "Евреи в экономической жизни России", соплеменники Бергенблата, несмотря на дикие препятствия, чинимые правительством, сумели открыть русскому хлебному и лесному экспорту дорогу на мировой рынок. В банковском деле евреи также играли выдающуюся роль. Только в двух банках – Московско-Купеческом и Волжско-Камском – евреи не были представлены в совете директоров, а также среди служащих и клиентов. Во всех остальных они играли весьма существенную роль. Евреи добились успеха не только в легкой промышленности (сахарной, мукомольной, кожевенной и т.д.), но и были зачинателями промышленной добычи золота и платины, подвизались в железнодорожном деле, в машиностроении и т.д. Что же касается адвокатуры, то и здесь они были представлены блестящими именами: Грузенберг, Винавер, Пассовер. В печати, евреи прославились не только в типографском и издательском деле, но и в качестве талантливых журналистов. Короче, для антисемитов открывается порядочное поле для размышления.

Но вернемся к нашему герою. Потерпев поражение в борьбе с "мировым злом", он, по воле автора, покидает Россию на целые 18 лет. Последнее, что он видит, покидая село своего друга – масона Самбунова: "…на пригорке стояли все те же мироеды и еврейчики, победители послереформенной России".

В.И. Мильдон, автор статьи о Н.П. Вагнере в биографическом словаре "Русские писатели", пишет: "С меньшей художественной органичностью размышления автора выразились в самом объемистом сочинении "Темный путь"… претендующем на изображение событий русской и европейской общественной жизни 50-70-х годов XIX в. и представляющим собой своего рода вариант антинигилистического романа (одна из его тем – некий международный заговор сионистов)". В принципе, написано верно, за некоторыми исключениями: выражение "заговор сионистов" выглядит слишком модернизированно, к тому же евреи в романе не пытаются вернуться на историческую родину. Вторая ошибка относится к словам "изображение русской и европейской общественной жизни", поскольку описания европейской жизни в "Темном деле" нет, что абсолютно ясно всякому, кто читал роман.