История одного мифа: Очерки русской литературы XIX-XX вв

В русских анналах подлогов и клеветы Пржецлавский, вероятно, все-таки занимает первое место. Не случайно почти одновременно с публикацией "Разоблачения Великой тайны франкмасонов" (1882) в "Русской старине" появляется шестая глава очерков из книги "Воспоминания О.А. Пржецлавского" 64, оглавление содержания которой было составлено по-булгарински: "Граф Перовский. – Морализация трактиров и мелочных лавок. – Газофобия. – Сочинения о скопцах и о жидах. – Зундель Зоненберг – депутат жидовского народа. – Жидовский ум. – Кагалы. – Саддукеи. – Иаков Франк и его последователи. – Караимы. – Еврейки."

Рассказ о Л.А. Перовском (1792-1856), министре внутренних дел и крупном организаторе николаевской эпохи, логично предваряет основную тему публикации – государственная деятельность по "пресечению преступлений", среди которых наиболее опасные – преступления евреев. Более того, для чиновника Пржецлавского главным итогом работы Министерства внутренних дел при Перовском было то, что "управление этого министра ознаменовалось еще составлением по его поручению двух весьма замечательных явлений в административной библиографии:

1. "Исследование о скопической ереси", Спб., 1842, напечатано по величайшему повелению; и 2. "Разыскания о убиении евреями христианских младенцев и употреблении крови их", напечатано по приказанию г. министра внутренних дел в 1844 г." 65.

"Исследование о скопической ереси" Пржецлавский называет "совестливым трудом" Н.И. Надеждина (1804-1856), в прошлом издателя "Телескопа", в котором впервые были опубликованы "Философические письма" П. Чаадаева, но к 1843 г. уже расставшегося с увлечениями молодости и приступившего к редактированию правительственного "Журнала Министерства внутренних дел", где стали изыскиваться возможности борьбы с сектантами66. Кратко охарактеризовав "совестливый труд", Пржецлавский отметил влияние на учения скопцов старых доктрин еврейских каббалистов, древних гностиков и манихеев, особо подчеркнув, что "эти древние, слишком отвлеченные, мистические учения могли не быть неизвестны составлявшему разыскания о скопческой ереси" 67. Оговорка ("разыскание" вместо "исследование") – удивительна; кажется, что автору не терпится побыстрей перейти к "еврейским преступлениям", а ссылка на Каббалу, гностиков и манихеев – столь же необходима в "Разысканиях…" по ритуальным убийствам, как и в "Исследовании…" ереси скопцов.

Назвав Н.И. Надеждина автором "Исследования…", Пржецлавский, казалось бы, должен указать и имя творца "Разысканий…". Но мемуарист не называет никого. Это не может не насторожить.

Дело в том, что обычно сей труд приписывают директору департамента иностранных вероисповеданий В.В. Скрипицыну или писателю и этнографу В.И.Далю68. Вопрос окончательно не выяснен, хотя, например, в списке работ В.И. Даля, составленном Мельниковым-Печерским, "Разыскания…" отсутствуют, а В. Порудоминский69 и Ю. Гессен70 считают, что имя Даля просто было использовано черносотенцами. Действительно, "окутанная средневековым мраком "Записка о ритуальных убийствах" запятнает имя Даля, если не будет рассеяна легенда, будто эта записка его детище" 71.

Пржецлавский лично знал В.В. Скрипицына и о его деятельности отзывался недоброжелательно: "Чтобы быть хорошим директором этого департамента, – писал он, – необходимо изучить, по крайней мере, существенные основы каждого из вероисповеданий, духовными делами которых он заведует: это исходная точка, это азбука положения". Но этих знаний у Скрипицына, по мнению Пржецлавского, как раз и не было72. Впрочем, Пржецлавский нигде не обмолвился, что Скрипицын принимал какое-либо участие в составлении "Разысканий…" – скорее всего, директор департамента отношения к ним не имел73.

В 1846 г. в типографии Министерства внутренних дел была напечатана работа известного русского тюрколога В.В. Григорьева "Еврейские религиозные секты в России". По признанию ученого, книга представляет обычную компиляцию ряда заграничных трудов, так же как и "Разыскания…", по сути дела, являются компиляцией некоторых польских книг74. Так что, вполне вероятно, что Скрипицын мог обратиться к Н.И. Надеждину с просьбой сделать обзор и по ритуальным убийствам, тем более что для образованного ученого подобная компилятивная работа не могла показаться трудной75. Однако эта гипотеза должна быть подкреплена тщательным изучением всего научного наследия Григорьева, ставшего известным прежде всего как тюрколог.