История одного Волка

От удивления у Марка дыхание перехватило, как у совсем юного щенка. А потом стало страшно за нее. Что если зверь ранит ее сейчас, обезумив от боли? Что если, ей станет стыдно за то, что она сотворила с ним? Ему меньше всего хотелось, чтобы Пара страдала из-за него, плакала или огорчалась!

Но, в ее глазах не было страха или чего-то похожего, даже чувства вины не было, только та же уверенность с легкой грустью.

В ней больше не было и следа от рабской полукровки без рода и племени, не следа от совсем юной, еще невинной девушки. Сейчас это было нечто иное, совсем иное. Это существо было намного старше, мудрее и сильнее того образа, что он видел раньше. Она говорила с ним так, как никогда не позволила бы себе забитая полукровка. Она говорила, как вожак. Тихо, но твердо и с полным правом.

Примерно так не раз пытался говорить и Марк своим, примерно так говорил и его отец, но ни у него, ни у кого другого не получалось говорить именно «с полным правом», без сомнений, гнева или иных чувств.

Марк завороженно наблюдал, как она вернула к жизни его дар, восстановила утраченную магию. Марк знал, что это невозможно, что даже не все мастера и мэтры берутся за подобную работу, не раз читал об этом. Но, она делала это. Причем с таким видом на уставшем лице, будто не видит в этом ничего сложного, будто это, для нее, скучная рутина, и не более. Марк знал, сам прошел через подобное, что восстановление дара занимает месяцы, а то и годы лечения. Если бы не кровь артефакторов, его дар до сир пор был бы похож на разорванную тряпку. Но, у нее на то, чтобы полностью вернуть дар в прежнее состояние ушло не больше часа!

Марк не поверил бы в подобное, если не видел вокруг своего тела больше полутра десятков сложных целительных заклятий, и все они легко удерживались ее волей.

Как описать то, что случилось с сердцем зверя, когда они оба увидели, что за боль колола язык? Мертвая Душа, Боги, его Избранная Пара — Мертвая Душа!

Марк однажды, очень давно, когда еще никто не знал, что он дельта, а его зверь мирно спал, видел Высшего эльфа, которого прокляли Белой Пеленой. Тогда-то их знахарка, а заодно и повитуха, рассказала мальчишкам, которым было очень интересно: почему от лежащего на носилках эльфа исходит белый густой туман и словно шлейф, падает на землю, что это проклятье сильных мира сего. Оно относилась не только к запретным, но и тайным знаниям, а потому им убивали только тех, кого нельзя было убить иначе.

Знахарка так красочно рассказала про муки несчастного эльфа, что мальчишки все два дня, пока эльф ждал корабль в их городе, не шумели рядом с гостиницей, и вообще играли за крепостными стенами.

Марк запомнил эту историю, как и мгновенно узнал тугой клубок светло-серого дыма в верхней части живота, почти под ребрами, у девушки. Хорошо рассмотрел, как комок, хоть и был ниже, плотно оплетал паутиной живое сердце, а частью пут уходил и будто растворялся в теле. Марк знал, что проклятье уничтожало сначала магию, потом тело, а следом и души проклятых. Кто-то все же смог связать магию проклятья, даже опустить ее чуть ниже сердца и дара артефактницы, но не смог оборвать привязку к душе.

— Значит, это все! — глухо выдавил из себя Марк, понимая, что Паре ничем не помочь.

Никакая магия не спасет его сокровище от смерти, и никакие деньги.

Собственная смерть, как и ее причина, стали настолько мелкими и нелепыми, что хотелось рассмеяться. И Марк бы расхохотался, если бы глаза не жгли слезы.

— Ну, зачем же так, сразу!? — ее укор выдернул из черных мыслей. — А как же стая?

Марк едва не рассмеялся. О чем она? Как его может волновать хоть что-то кроме нее? Какая стая? Какая может быть жизнь, если…?!

— Я знаю, что это за проклятье! — слова давались с таким трудом, как никогда прежде. Даже в пыточной, с разрезанным языком говорить было проще. — Не стоит меня успокаивать!

— Нет! — и столько уверенности было в этом звонком голосе, даже тень усталости куда-то делась.

Марк уставился на свою Пару, та смотрела открыто. В глазах снова появилась иллюзия, скрывающая ее недуг. В них не было и той боли, что была в больших глазах эльфа, только уверенность, ирония и… о Боги, даже смешинки. Она радовалась! Действительно, была если не счастлива, то уж точно весела.

Зверь внутри завыл в голос, потому что она тоже умрет. Она будет страдать! А его уже не будет рядом, чтобы разделить это, чтобы попытаться облегчить.

Рассмотрев что-то в его глазах, Веселина неожиданно скривилась, как от настойки, и резко отвернулась.

Ее хотелось обнять! Прижать к себе! Но, зачем?

Пока Марк боролся с собой, она что-то говорила. Марк даже не понял что именно, да и не вслушивался он в слова, ему вполне хватало злой решимости в ее голосе.

То, что случилось, волк почти не чувствовал. Просто магия или сила проклятья выгнула его тело, пытаясь задержаться в теле, ухватить душу или разум. Но, Лина не позволила. Он чувствовал ее энергию внутри себя, как сильные удары потустороннего сердца. Эта мощь легко притянула к себе энергию проклятья, оберегая собой же его дар, душу, сердце и разум.