История одного Волка

Силы воли хватило лишь на то, чтобы открыть глаза, когда магия окончательно оставила его, а заодно и сила Лины. Волк увидел маленький, почти незаметный, тускло светящийся белесый комок проклятья под рукой Лины.

Увидел ее вспыхнувшие, как два магокристалла, глаза, и то, как магия, убывающая его Пару, каплей масла, впиталась в кожу такого драгоценного тела.

От боли девушку чуть выгнуло, она запрокинула голову назад и тихо, почти неслышно застонала, уронив руки. Марк дернулся было к ней, но Пара не стала падать. Под сомкнутыми веками еще сверкала магия — значит, она не потеряла сознание. Мешать ей бороться с проклятьем не хотелось. Он только сжал ее руку, чтобы хоть как-то быть рядом.

За минуту Марк увидел, страшную метаморфозу со своей Парой, и сам, наверное, постарел лет на сто от страха за нее. Потому что сначала у девушки посерела и истончилась кожа, как у высохшего трупа в склепе. Потом, из нее словно выпили жизнь. Заострились скулы, ввалились еще живые глаза, истончились веки. Пальцы под его рукой стали тонкими, с большими шершавыми костяшками, как у древней старухи.

Марк даже подумал, что сейчас она рассыплется пылью, прямо у него на глазах, и сам разжал свой захват, страшась, что просто от веса его ладони, начнет крошиться ее рука. Видеть еще дышащий, но высушенный труп было жутко, хотя на умертвие он насмотрелся. У этого трупа билось сердце, вздымалась ввалившиеся грудь, а под почти прозрачной кожей бились синие жилы, напрягались и расслаблялись тонкие мышцы.

А затем все повторилось сначала: в тело вернулась, будто из воздуха, живая плоть, кожа скрыла жилы и кости. На щеки вернулся едва заметный розовый румянец.

Наконец, уже знакомая ему Пара, ничем не напоминавшая жителя родового склепа, распахнула чуть слезящиеся от боли глаза. На длинных ресницах застыли капельки слез. Сначала она быстро оглядела еще активные заклятья вокруг Марка, потом оглядела его, ничуть не стесняясь его ногаты, будто вид голого мужчины просто не мог ее смутить. Таким взглядом смотрят только целители или некроманты. И только потом заметила, что ладонь волка греет ее холодную кожу.

Пара скривилась, а по ее ауре расползся стыд, причем такой явный, что это заметил и не слишком понимающий в оттенках ауры, волк. Марк сначала не понял: чего может устыдиться такая девушка. А потом, вспомнив Дараю, сообразил, что ей стыдно за собственную слабость, за то, что Марк видел момент ее боли. Она зло вырвала свою руку из-под его, и сжала в кулак пальцы, отвернувшись, а в уголках глаз снова появились слезы.

Марк попытался обнять свою Пару, объяснить, как в свое время светловолоске, что уж его она может не стесняться, но, Лина не позволила. Она так на него посмотрела…

— Лежи смирно, альфа! А то усыплю! — это был даже не приказ вожака, а Приказ Вожака.

Марк с огромным трудом удержался, чтобы не заскулить покорно. Тлен, и это его Пара, его Избрана Пара!? Да она же из него кружева плести будет, а зверь будет только благодарно язык вываливать от удовольствия. Его альфа искал такую самку?!

Хорошо, что больше Лина на него не смотрела, сгорая от стыда, а занималась только многочисленными заклятьями. Потому что от изумления оборотень просто не мог сохранять невозмутимость. Пара не может быть такой, только не его! Откуда столько силы? Она же просто полукровка. Да и с чего бы всегда холодный к женщинам зверь сейчас так млеет внутри?

Марк с открытым ртом наблюдал, как заклятья, которыми Дарая работала с его даром, и всегда вызывала по одному, сейчас крутились сразу все над его головой. Первогодка легко ориентировалась в каше символов и рун, так словно последнюю тысячу лет этим только и занималась. Одновременно с этим она ускоряла его регенерацию и вливала в уставшую плоть новую магию, чтобы восполнить уже утраченное проклятьем.

А потом и вовсе расслабилась и села на пол у его ложа, прислонившись плечом к бортику и задумалась, забыв и про волка, который ей угрожал, и про сложнейшую магию, которая в любой момент могла выйти из-под контроля и убить ее, как призвавшего.

Она посмотрела на него, только когда магия закончила с ним. Марк чувствовал себя сейчас даже лучше, чем сразу после пробуждения альфой, хотя, казалось что просто невозможно. То, что она увидела на лице оборотня — ей не понравилось, и она снова скривилась, поджав губы.

Но, Марку было все равно: пусть злиться, пусть его ненавидит. Главное: она жива и рядом!

Больше всего ему хотелось коснуться ее, зарыться пальцами в волосы, а если она простит их такое плохое начало — то и поцеловать. Но, она отдала Приказ, и она злилась, так что Марк сдерживался. Не хотелось оттолкнуть ее еще больше. Он и так сделал достаточно!

Лина сама потянулась к нему. Сама протянула изящные руки. Волк едва не заскулил от наслаждения, когда она позволила коснуться себя, и обняла за шею.

Щелчок замка!

Жуткий звук, которым всегда начинались и заканчивались его кошмары. Единственный звук, которого боялся его альфа. И единственный звук, который до безумия ненавидел Марк.