История одной деревни

Из воспоминаний Андрея Пропенауэра

«…Колхозу было дано задание посадить более 1000 га хлопка. Это очень трудоемкая культура. С горем пополам посадили. Пошли всходы. Надо было прополоть и сделать расстановку, но сил не хватало. Поля сильно заросли сорняком. Осенью, во время уборки хлопка, к нам прислали много людей. Но много хлопка не созрело, и пришлось убирать несозревшие коробочки. Их развозили по домам колхозников. А те вечером и ночью при керосиновых лампах вынимали из коробочек сырец. Сушили и сдавали…»

Многие жители Джигинки помнят эти вечерние «бдения», когда взрослые и дети, не разгибая спины, терпеливо потрошили нераскрывшиеся коробочки.

Из воспоминаний Александра Вениаминовича Эрфле

«…Родители работали на хлопке, набранные тюки приносили домой – чистить, перебирать. Шелуху высыпали во двор, а чистый хлопок-сырец складывали в тюки…»

И не дай же бог, если в коробочке останется хоть несколько волоконец. Это могло быть приравнено к умышленному хищению.

Из воспоминаний Александра Вениаминовича Эрфле

«…По дворам проходили, проверяли качественную очистку хлопка. В коробочках не должно было остаться ни одного волоконца, ни пушинки. Если это встречалось, рабочего осуждали за вредительство. Хоть мы и работали качественно, но по дворам шныряли контролеры. Но к нам замечаний не было…»

Казалось бы, для выращивания хлопка местные условия никуда не годились. Но, видимо, были в словах «надо» и «план» заложены какие-то чудодейственные свойства, благодаря которым и невозможное становилось возможным. Хлопок со временем стал весьма доходной статьей для колхоза.

Из воспоминаний Андрея Пропенауэра

«…На следующий год этой культурой сажали только 408 га, сумели хорошо обработать, и она дала хороший доход колхозу. И колхозники стали на свои трудодни получать деньги и зерно…

Стахановки-звеньевые были в первой полеводческой бригаде. Это Залутина Ольга Митрофановна, во второй бригаде Зейб Клара Фридриховна, в третьей бригаде – Шнейдер Софья Карловна, в четвертой – Шуберт Ирма. Они были неодно– кратно премированы ценными подарками, в том числе вело– сипедами. Были премированы и путевками в Москву, на сельхозвыставку, и грамотами Президиума Верховного Совета РСФСР…»

(Велосипедами! Как вам это понравится? Если бы был рынок и власти бы не лезли в каждую щель, то эти девушки имели бы уже не велосипеды, а трактора и автомобили. – Альфред Кох.)

В это же время в колхозе появляется своя конеферма. Находилась конеферма на месте нынешнего молокозавода, то есть в центре села. На конеферме содержались не простые лошадки без роду и племени. Закупались племенные жеребцы и лошади с родословной. На каждую такую лошадку заводили специальный паспорт. В дальнейшем их даже продавали за рубеж. Что опять-таки приносило колхозу хорошую прибыль.

Кирха

Каким-то чудом джигинской кирхе удавалось довольно продолжительное время не привлекать к себе пристального внимания комсомольцев и коммунистов села. По-видимому, заложенная с детства лютеранская вера на некоторое время брала верх над новыми благоприобретенными убеждениями.