История одной деревни

Наконец переселенцы прибыли на место. Железные засовы открылись, и двери вагонов распахнулись настежь. Можно было выходить. Свобода. Вернее, возможность наконец-то вдохнуть полной грудью свежий, морозный воздух, размять скованные неподвижностью тела. Но на этом ощущение свободы и заканчивались. Немцев по-прежнему окружали солдаты с автоматами, и они по-прежнему не имели права свободного передвижения.

Когда все немецкие переселенцы вышли из своих вагонов, то образовалась гигантская колонна из живых людей. Фантастическая картина, почти апокалипсическая. Посмотреть на приезжих собралось, пожалуй, все местное население. Они с любопытством смотрели на немцев, а те смотрели на них. Маленькие дети, из местных, тыкали пальцами в приезжих и громко спрашивали своих родителей:

– А где же рога и копыта, о которых вы нам рассказывали? У этих немцев нет ни рогов, ни копыт. Да они такие же, как и мы!

Первую ночь на чужой земле пришлось провести буквально на земле. Морозы, кстати, к этому времени были уже нешуточные. Был ноябрь, и повсюду лежал снег. Разожгли костры, постелили на землю что-то из одежды, да и забылись до утра тревожным сном. Уставшие, измученные долгой дорогой люди спали. Могли ли они, пережившие к этому времени столько потрясений и боли, предполагать, что настоящее-то их горе еще впереди?

Расселение

На следующее утро немецкие семьи стали расселять. В основном джигинцы попали в разные села Зыряновского района. И теперь им предстояло жить в относительном отдалении друг от друга. Нужно сказать, что теоретически, согласно инструкциям, механизм расселения выглядел отлаженным и разумно организованным.

Выдержки из документа «О переселении немцев из Запорожской, Сталинской и Ворошиловоградской областей», Постановление ГКО СССР № ГКО-702сс от 22 сентября 1941 года

«…Расселение в новых местах производить путем вселения в существующие колхозы и совхозы и расселения переселяемых в новые места с использованием всех существующих строений в сельских местностях и путем уплотнения населения.

…Переселяемым, которым не будут предоставляться в местах вселения дома, выдается на постройку, в отдельных случаях и на ремонт домов, кредит по линии Сельхозбанка в размере до 2000 рублей сроком на 5 лет из 3 % годовых, с погашением полученного кредита со второго года после получения ссуды…»

На деле все опять-таки выглядело несколько иначе.

Отдельное жилье немцам не предоставляли. Как правило, жилищный вопрос переселенцев решался путем «уплотнения населения». Местному населению такое «уплотнение» вряд ли могло понравиться. Кому же понравится, когда в твоем доме появляются чужие люди, да еще и враги народа, «фашисты проклятые»?

Галина Кроль до войны была стахановкой. В годы войны вместе со всеми немцами села попала в Восточный Казахстан. Она рассказывала руководителю джигинского музея Екатерине Шрамовой, что их после долгого пути высадили на необжитом пространстве. Ни одежды, ни еды, ни дров, чтобы обогреться. На первое время вырыли с детьми землянку. Ходила на работу на лесоповал. Детей оставить было не с кем. Обматывала их разным тряпьем, чтобы не замерзли, и брала с собой. Многие на лесоповале погибали под падавшими деревьями. После работы Галина вместе с другими немками отправлялась наниматься на работу в семьи местных жителей – за кусок хлеба.