История одной деревни

До сих пор среди местного населения бытует такое мнение, что Джигинку обошли стороной страшные потрясения в годы войны. Якобы она была на особом счету, в особом положении (как бывшее немецкое поселение). Поговаривали и поговаривают до сих пор (и это одна из местных легенд), что улицы Джигинки составляли особый рисунок, который с высоты птичьего полета весьма напоминал свастику. И свастика эта давала немало пищи для размышлений немецким летчикам, которые сбрасывали бомбы на все населенные пункты Анапского района, кроме Джигинки. Здесь, мол, наши люди живут, и мы их бомбить не будем.

Еще одно не менее распространенное мнение: по той же причине, что Джигинка была немецким поселением, никаких особых зверств со стороны оккупантов на территории села не было и быть не могло.

Тем не менее ни то, ни другое утверждение не имеют под собой почвы. Документальные свидетельства и свидетельства очевидцев полностью опровергают подобные иллюзорные представления о военной истории села Джигинка. Хотя первый год войны действительно прошел для Джигинки относительно спокойно.

Как уже говорилось, после депортации немецкого населения Джигинки осталось много бесхозной скотины, которая неприкаянно бродила по плавням в поисках корма. Эту скотину собрали в единое колхозное стадо. Но его, это стадо, нужно было кормить-поить. А рабочих рук катастрофически не хватало. Потому все оставшееся население работало с утра до поздней ночи. К тому же на полях по осени был отменный урожай овощей, и его тоже нужно было убирать. Словом, всем приходилось много работать.

В эти же дни в Джигинку начинают приходить первые похоронки. С тревогой и надеждой жители ждали появления почтальона – Кожевникова Афанасия Васильевича. Пожалуй, в те дни именно Афанасий Васильевич был тем человеком, появления которого ждали с особым трепетом. В его почтовой сумке были те самые письма военных лет – треугольники. Кому-то они несли радость, а кому-то – боль…

Позже в село стали привозить раненых красноармейцев. В основном это были моряки. Это было время тяжелейших боев за Таманский полуостров и прилежащие территории. Враг рвался к Новороссийску. По плану немецко-фашистских захватчиков (с романтическим названием «Эдельвейс») Новороссийску в дальнейшем отводилась роль военно-морской базы, и он должен был быть захвачен уже в августе 1942 года.

В эти же дни в Джигинку из Новороссийска было прислано подразделение солдат, которым было дано задание копать противотанковые рвы. Рвы были огромные – три метра высота, три метра ширина. Впрочем, эти меры уже не могли спасти положение.

Из воспоминаний Анатолия Константиновича Грищенко

«…С 1941–1942 годов рабочие батальоны строили оборонительные сооружения, рыли противотанковый ров с западной стороны от круч по улице Советской, рыли окопы, строились дзоты. С начала лета 1942 года к нам ежедневно прилетала гостья “рама” – немецкий самолет-разведчик, сбрасывал бомбы на Джигинку в районе железной дороги…»

В августе 1942 года немецко-фашистские оккупанты заняли Джигинку и прилежащие к ней территории. (Только через год после депортации. Куда спешили? Почему людям не дали увезти с собой инвентарь и продукты? Даже если рассуждать чисто утилитарно, от этого всем было бы лучше: и работников для Сталина осталось бы больше, не померло бы столько народу в первую зиму от голода, и они здоровее бы были. – Альфред Кох.)