История одной истерии

— Успокойся, пожалуйста. — Я решила не раздражаться. — Очень хорошо, что ты рассказала мне обо всех своих наблюдениях. Жаль, что только сейчас. Если Кирилл действительно виновен, им нужно заняться как можно раньше.

— Что значит «заняться»? — голос Ксении заметно дрогнул.

— Пока не знаю. Взять под наблюдение, допросить, надавить… Не волнуйся, мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Его нельзя допрашивать! А вдруг он невиновен? Или виновен, но сделал все это не нарочно? Или виновен и нарочно, но тогда, испугавшись, он может зайти настолько далеко, что и подумать страшно. Из-за того, что я вам открылась, Ларису и Аллу может ждать голодная смерть!

— Ксюша, Кирилл запугал тебя. Заморочил голову, чтобы ты никому ничего о нем не рассказывала.

— Что вы со мной говорите как с умалишенной?

Она была права. Я действительно перешла на наигранно ласковые интонации.

— Хорошо, скажу как взрослому человеку, — решила отступить я. — У тебя нет выхода. Я все равно передам тебя отцу. А дальше можешь делать что хочешь. Просто лучше, чтобы ты сама приняла решение вернуться. Лучше совершить этот шаг по обоюдной договоренности между нами.

— Но ведь… — Ксюша, похоже, не ожидала такого поворота событий. Губы ее задрожали, глаза расширились и увлажнились. — Но ведь это предательство… Я доверилась вам. Я открылась. Вывернулась наизнанку, описывая даже те ситуации, в которых я не слишком-то благородно выглядела. А вы решили воспользоваться моей откровенностью. Это подло.

— Ну вот! — всплеснула руками я. — Теперь и во мне тебе чудится подлый предатель. Дурная привычка — видеть врагов в каждом встречном.

В сущности, если эта барышня не хотела возвращаться домой, то имела на это полное право. Мое дело просто сообщить отцу о том, что она у меня. Я понимала это, но все равно продолжала ее урезонивать:

— Это уже, знаешь ли, какие-то твои скрытые комплексы. Целый комплекс комплексов. И как, спрашивается, можно не видеть в тебе сумасшедшую?

Я строго глянула на Ксению, остановилась на половине мысли и издала сдавленный смешок. Ну почему все самые нелепые истории происходят в этом мире именно со мной? За что природа наградила меня такой безграничной глупостью? Я собственноручно приволокла эту ненормальную к себе в дом. Словно нарочно, не сообщила никому о Ксенином появлении. Не вызвала Жорика для снятия показаний. Не наврала девчонке с три короба о своей вечной преданности и готовности подчиняться. Вместо этого честно призналась в собственных планах на дальнейшие события. Ничего удивительного в том, что Ксения решила воспользоваться этими моими промахами. Сумасшедшие глаза Ксюши не мигая сверлили дырки в моем лице, на которое она сейчас направляла дуло пистолета.

Мамочка всю жизнь учила меня не связываться с психами, а уж тем более не приводить их к себе в дом.

Глава двенадцатая

О том, как подозреваемый внушает подозрения, а психическое здоровье детектива — все бóльшие опасения

«Оружие, должно быть, отцовское. Прямо страсть какая-то у этих Шумиловых держать меня под прицелом. Кстати, вряд ли Ксения умеет стрелять», — в одно мгновение пронеслось у меня в голове.

Я испугалась. Хм… Оказывается мое заявление о том, что я не боюсь оружия, было иллюзией. Ксеня может выстрелить случайно. Или нарочно. И что, спрашивается, теперь делать?

— Чего ты хочешь? — предельно спокойно поинтересовалась я.

— Уйти. Я зря доверилась вам. Теперь осознала свой промах.

«Караул! Она не просто противоречит сама себе. Она уже и меня совершенно запутала… И ведь уйдет же! Попадется в лапы своему Кириллу, пристрелит его ненароком, а я потом буду мучиться от угрызений совести и претензий Шумилова».

— Я могу задать тебе несколько вопросов? — Я еще не до конца понимала, что собираюсь предпринять, но надо было что-то делать. — Сейчас ведь ты уже ничем не рискуешь. Сила на твоей стороне.

— Как и справедливость. Спрашивайте.

— Зачем ты похитила девочек? Из-за роли?

На всякий случай я приготовилась к тому, чтобы упасть под стол. Если бы мой вопрос вдруг попал в точку, Ксения, вполне возможно, окончательно потеряла бы контроль над собой и, переживая разоблачение, решила бы меня пристрелить.

— Что? — Ксения чуть пистолет не выронила от возмущения. — Я?! Да как такое вообще можно было подумать?

— Элементарно. Ты втираешься ко мне в доверие. Сначала пытаешься убедить меня в виновности другого человека, потом узнаешь, что я собираюсь с ним поговорить да еще и тебя вернуть домой… В общем, вот тут ты прокололась. Показала свою преступную сущность.

— Что в этом преступного?

— Направлять оружие на людей — нехорошо.

Конечно, здорово было бы, если бы в доказательство своей положительности Ксения убрала пистолет. Но это было бы слишком просто. Не с моим счастьем.

— Но ведь я не собираюсь стрелять… Просто мне нужно спокойно уйти.

Я вынудила ее оправдываться. Это было уже что-то.