История одной истерии

— Знаем, знаем, — наперебой закивали они. — Существует еще горячая ванна, объятия любимых родственников, мягкая постель… И горячая линия полиции тоже существует. Должны же мы определиться, что кому говорить.

Вообще-то они были правы. Правда, я понятия не имела, что им подсказать.

— По пути подумаем, — бросила я, только сейчас начиная ощущать, как я устала. Руки уверенно нащупали в кармане ключи. — Пойдемте отыщем мой форд, и я развезу вас по домам. Мне бы, конечно, еще не помешало забрать свои вещи у Хомутова.

Нужно было сообщить Жорику, что я нашла пропавших актрис. Еще — обязательно позвонить Ксении, чтоб возвращалась домой. Ну и отчитаться перед Шумиловым, разумеется. И все. Больше ни одного самостоятельного дела. Это слишком утомительно.

Ноги буквально подкашивались. Голова раскалывалась. Кажется, это была нормальная реакция моего организма на стресс. Я хотела к Георгию, хотела в ванну, хотела в постель и на ручки. А еще — забыть обо всех актрисах мира и о своей за них ответственности. Не думать ни о каких Кирах и о методах их наказания. Я представила, как нахмурится сейчас Георгий: «Где ты ходила столько времени? Телефон не отвечает, Настасья давно дома. Еще чуть-чуть, и я бросился бы тебя искать. Вот только партию в шахматы с компьютером бы закончил».

Мне вдруг сделалось ужасно обидно. Я тут чуть не погибла, а он там преспокойно сидит в квартире и знать ничего не знает.

Когда я увидела возле моего форда Настасью, мне подумалось, что пришла пора галлюцинаций. «Какая может быть Настасья под чужим домом в три часа ночи? Куда только мама смотрит?»

Мама смотрела на меня. Из-за освещенной фонарем сестрицы мама, стоящая в тени, была незаметна. А вот она меня увидела сразу. Сначала напряженно, потом с улыбкой, потом с наигранным ужасом наблюдала она, как троица печальных привидений, прихрамывая, бредет к оставленной вечность назад машине.

— Катюша! — Звонкий восторг Настасьи разрушил напряженную атмосферу нашего появления. — Ты вернулась! У-р-р-р-а!

Сестрица бросилась ко мне и, оторвав ноги от земли, повисла на мне, как в детстве. Алла благоразумно подстраховала меня от падения в лужу.

— Вас принесли в жертву Очагу Искусства? — деловито поинтересовалась мама, не желающая выдавать, какой камень свалился с ее плеч с моим появлением. — Отчего вы так кошмарно выглядите? Вы меня компрометируете в глазах младшего поколения, девушка!

— Прости, мы не рассчитывали встретить здесь светских людей, — засмеялась я и поцеловала маму в щеку, почему-то оставив на ее лице черную полосу сажи.

— Катерина?! — Из подъезда Хомутова выскочил Георгий. Он бежал точно так же, как Настасья секунду назад. Мы с Аллой хором издали крик ужаса и шарахнулись. Оторви Жорик, подобно сестрице, ноги от земли, мы вместе со страхующей меня Аллочкой обязательно провалились бы под землю от тяжести. А у нас с некоторых пор развился панический страх перед подземельями. Вместо этого Жорик оторвал от земли нас. Всех троих. Сгреб в охапку и замотал нами в воздухе.

Визги полуужаса-полувосторга вдруг заглушил пронзительно потребовавший немедленного разъяснения вопрос.

— Как? Как? Как? — хором заголосили мы с Аллой и Ларисой. — Откуда? Откуда известно вам про Очаг Искусства?

— Работа у меня такая, — с достоинством ответил Георгий, и я с гордостью подумала, что он все-таки самый лучший детектив на свете. Раскрутил дело в два счета, как только понял, что опасность коснулась и меня.

Все оказалось немного по-другому.

— Пока вы там в своих подземельях прохлаждались, — начал рассказ Георгий, — мы с оперативно-следственной группой трудились не покладая рук.

Мне объяснили, что отныне в состав жориковской опергруппы входят: Настасья, Тигра, Тим, моя мама и, конечно же, сам Георгий Собаневский. Я так устала, что уже не в силах была удивляться.

— Мы спускались в подвал — там железная дверь, и она закрыта.

— Может, разбудим хозяев, потребуем ключи? — на всю улицу заголосила появившаяся вдруг из подъезда Тигра в сопровождении Тима. — Но Очаг точно там, за этой дверью. Как жаль, что она заперта.

— Это счастье, что она была заперта, — поприветствовала помощницу я.

Визгам радости (между прочим, повизгивал даже Тим!) не было границ.

Расходиться по домам, не получив от новоявленных оперативников связных объяснений, мы с актрисами отказались. Пришлось Жорику выкладывать все до конца.

Первым догадался, что со мной что-то не так, Хомутов. Он вернулся на кухню и обнаружил полное мое отсутствие. После того как от него, Хомутова, ушла жена, он уже не удивлялся внезапным исчезновениям каких-либо женщин. Но женщины никогда не делали этого, забывая свои вещи и сбегая через окно! И тут вдобавок забытый мною телефон начал трезвонить. Тактичный Хомутов подождал моего появления минут пять. Не дождавшись, он распахнул сумку и ответил на звонок.