История одной истерии

– Наше расследование не сдвинется с места до тех пор, пока вы не откажетесь от своих иллюзий, г-н Заказчик, – в отличие от меня, Георгий не собирался щадить идеалы издателя, – Произойти могло все, что угодно, и «знать наверняка» мы можем только то, о чем говорят факты. Пока факты указывают на то, что необходимо разобраться в личной жизни исчезнувших.

– Послушайте, – я решила убедить Шумилова более мягкими методами, – Я не кривлю душой, и я, безусловно, была когда-то двадцатилетней барышней. Кроме того, у меня с родителями тоже складывались довольно открытые отношения. Так вот. Ксения могла не открыть вам какую-то тайну только в том случае, если эта тайна была чужой. Вы ведь знаете свою дочь? Могла ли она быть причастна к сердечным делам, скажем, Ларисы? Могла ли она хранить тайну подруги даже от вас?

– Ну… Теоретически, да, – подозревая в моих словах очередную ловушку своему идеализму, сощурился Шумилов.

– Именно эта тайна могла заставить Ксению уехать. Именно эту тайну мы должны, по вашей, кстати, просьбе, разгадать…

– А вы своим ханжеским чистоплюйством не даете нам это сделать, – безнадежно испортил наладившуюся было атмосферу доверия, Георгий, – Хотя, чем дольше я думаю об этом, тем больше убеждаюсь, что вы намеренно скрываете от нас какие-то факты из жизни дочери. А мораль – это просто прикрытие. Ведь так?

На этот раз Георгий отложил салфетку и в упор посмотрел на издателя. Я с любопытством принялась рассматривать оставленные на салфетке закорючки, пытаясь понять, каким же образом они навели Жорика на столь категоричные выводы.

– Вы любыми путями стремитесь отвести следствие от личной жизни дочери. Это подозрительно. Кроме того, и здесь вы не отвертитесь, вы подозревали Катерину в причастности к исчезновению Ксении вовсе не из-за природной осторожности, которой прикрываетесь сейчас. А из-за чего?

– Я уже объяснял, – в голосе Шумилова прозвучали железные нотки, а глаза сверкнули холодным огнем, – Я просто хотел перестраховаться. А то, что я не хочу позволять посторонним копаться в личной жизни девочек, может показаться подозрительным только человеку, лишенному всякого благородства.

Ну вот! Издатель перенял тактику Георгия и теперь тоже ведет открытую войну, не стесняясь переходить на личности. Разговор отдавал крайней степенью маразма. Подумать только, во что может превратить мужчин проскочившая искра антагонизма. Ни одному, ни другому, похоже, снова не было дела до исчезнувших девочек. Единственной целью обоих теперь стало доказать собственную правоту.

Выходит, я ошибалась. Оказывается, для того, чтобы гений Жорика снова проснулся, недостаточно просто заставить Георгия задуматься. Надо еще изолировать его от остальных особей мужского пола, чтобы азарт возвышения над себеподобными не завел его в дебри споров, где борются не за истину, а за самолюбие. Помимо этого, Георгия необходимо кормить, поддерживать и заинтересовывать. Проще уж самой провести расследование. Но, увы, у меня никогда не было таланта сыщика. В общем, все шло к тому, что поиски пропавших девочек перерастали в крайне накладное и бесперспективное мероприятие.

– Господа! – я снова решила сделать все от себя зависящее, – Вам не кажется это абсурдным? Все перевернулось с ног на голову. Детектив и заказчик должны преследовать общие цели. Отчего же вы чините препятствия друг другу?

– Я просто хочу ограничить поле деятельности г-на Собаневского. Зачем лезть в не касающиеся Ксюшиного отъезда дела? В конце концов, спонсирую расследование я. И я вправе решать, какие именно сведения меня интересуют.

– Речь идет не об интересующих вас сведениях, а о фактах, интересующих следствие! – веско заметил Георгий, – Или мы работаем без запретов, или все же поищите другого детектива.

Шумилов собирался вспылить. Шумилов собирался окончательно разорвать отношения с этим наглецом. Шумилов жалел, что пошел на уступки в начале разговора. Шумилов хотел заняться поисками сам. Шумилов хотел, а я не хотела. Девочек было жалко. Да и, что греха таить, дело меня уже успело очень заинтересовать. Внезапно вспомнив, что в споре двух мужчин решающие слово всегда принадлежит женщине, я решила окончательно взять инициативу в свои руки.

– Давайте искать компромисс, – опередила ответ Шумилова я, – Мы же определились с целями еще в начале разговора…

– Методы их достижения тоже вызывают споры, – сказал Жорик, и я поняла, что ему тоже не хочется отстраняться от этого дела, в противном случае, он не стал бы помогать мне урегулировать обстановку. Жорика загрызла бы собственная совесть, брось он сейчас исчезнувших актрис на произвол идеализма Шумилова.