История одной семьи

Дело было так. У нас не было столовой и на обед мы покупали себе что-нибудь в находящемся неподалеку магазинчике, вернее, в ларьке. Незадолго до обеденного перерыва Лиза, наш бригадир, просила кого-нибудь сходить в этот ларёк и купить еды на всех. Почему-то желающих идти в ларёк частенько не было: не любили девчонки это дело – лучше носилки таскать. Я же не видела в этом ничего неприятного и охотно соглашалась на просьбу бригадира. Вскоре это стало моей ежедневной обязанностью. Я спрашивала у девочек, кому что купить, собирала деньги и отправлялась в ларёк. Там продавались хлеб, кефир, молоко, какая-нибудь колбаса и прочая немудрёная еда. Частенько продавалась конская колбаса, довольно вкусная, пахнущая чесночком. Она была очень популярна среди нас. Девчонки называли её, прошу прощения, «конской залупой». Я по наивности думала, что это её официальное название. Когда её не оказывалось в продаже, девчонки даже скучали по ней. Однажды, придя в бригаду с покупками, я радостно объявила: «Всё купила, даже конскую залупу!» Дикий хохот был мне ответом. Отсмеявшись, девчонки подходили ко мне и поздравляли с «крещением»: оказывается, это было матерным словом.

Итак, на стройке я вполне прижилась, девчонки в бригаде и прочий народ, такие, как мальчики-монтажники, относились ко мне несколько иронически из-за моей излишней инфантильности, но вполне доброжелательно. У нас там у всех были прозвища. Я насчитывала аж 24 своих прозвища. K сожалению, всех не помню, но ни одного обидного не было. Меня называли, например, Буратинкой (у меня была такая симпатичная шапочка с кисточкой).

Один парень звал меня «Ти-ти-ти», «Пташечкой-канареечкой». «Вы послушайте, – говорил он, – как она разговаривает. Ну, прям, как пташечка-канареечка: „Ти-ти-ти“».

За мои кудри звали меня Кармен и Карамелла (из тогдашних итальянских фильмов «Хлеб, любовь и фантазия» и др.).

Ещё называли меня «А у нас в школе»: я очень любила выступать на всех собраниях и каждое выступление начинала словами: «А у нас в школе…».

Были и такие, которые за мои вьющиеся чёрные волосы называли меня «маленькой жидовочкой», но и это было скорее ироническое прозвище, чем обидное.

Зимой внутри помещений нашего стадиона начали работать штукатуры. Им понадобилось тепло, чтоб раствор не замерзал. Внутри поставили огромную печь, в которой находились не менее огромные трубы, проложенные по всему периметру помещения. Печи топились, в трубах нагревалась вода и растекалась по всему помещению, обогревая его. Вот топить эти печи и приставили нас, девочек, пару на сутки. Не помню, как мы работали: сутки через сутки или через двое. Со мной в паре была девочка Ниночка Медведева, ещё младше меня возрастом и такая же маленькая и хрупкая. Для дров нам привозили огромные лесины, по-моему, даже с сучьями, выдали нам пилу и топоры, и мы должны были распиливать их и колоть на дрова. Это нам было совсем не под силу. Единственное, что мы могли делать, это кое-как обрубать сучья. Но сучьями нашу огромную печь не протопить. Не знаю, что бы мы делали, если бы не наши мальчики-поклонники. Они прибегали к нам каждую свободную минутку (на стройке существует правило: через каждый час рабочие имели право на 15 мин перерыва). Вот в эти перерывы к нам и прибегали наши мальчики, пилили и кололи дрова. B обеденный перерыв, быстренько перекусив, они опять бежали к нам, задерживались после работы и утром приходили пораньше. Так что мы с Ниной и горя не знали. Одного мальчика звали Толя Песня, и мы радостно встречали его: «Нам Песня строить и жить помогает…».

* * *

Однажды на стройку приехала какая-то представительная комиссия на шикарных чёрных автомобилях, все красиво одетые и очень важные. Их водили по стройке, всё показывали, обо всём рассказывали. Подошли и к нам с Ниночкой. Наши прорабы рассказали важным особам, чем мы тут занимаемся.

– Ну как работается, девочки? – спросили они нас. Я показала на огромные лесины и сказала, что нам их очень трудно распиливать, и предложила им попробовать это сделать. Мужчины сняли свои красивые пальто и начали пилить. Попилив и поколов немножко, они пришли к выводу, что это и впрямь нам не под силу и приказали нашим начальникам сделать соответствующие выводы. С этих пор на пилку и колку дров начали назначать специальных людей, которые время от времени приходили к нам и заготавливали дрова на несколько дней. Так что наши мальчики приходили теперь к нам только общаться.

Как-то раз у нас на стройке случилась большая беда. Я в тот день была дома, у меня был выходной. Позвонили наши девочки и рассказали, что обвалилась часть перекрытия и было много жертв. Те, кто работали наверху, мальчики-монтажники и наша бригада, не пострадали: они как раз спустились в раздевалку на свой законный перерыв. A вот сантехники, работавшие внизу, оказались под обломками, и их долго откапывали. Одиннадцать человек погибли – молодые мальчики, только что из ремесленного училища.

* * *