История Османской империи. Видение Османа

Еще одно изменение системы заключалось в том, что после 1714 года члены традиционного класса налогоплательщиков уже не могли претендовать на получение пожизненного права собирать налоги, даже если они и обладали достаточными средствами, чтобы его выкупить. В результате выгоду из этой системы извлекали главным образом члены мусульманской элиты — около тысячи бюрократов, военных и духовных лиц, преимущественно живших в Стамбуле, вдалеке от источников своих доходов. Главными бенефициариями системы стали и многие дочери Ахмеда III, а также его преемники (принцессы были единственными лицами женского пола, которые могли обладать пожизненным правом сбора налогов), они обладали земельными владениями и правами взимать таможенные пошлины, в особенности на Балканах. Управление сбором налогов в провинциях осуществлялось людьми, хорошо знающими местные условия, а получаемая ими доля с налоговой «выручки» заставляла их проявлять финансовый интерес к вознаграждениям, которые давало им это предприятие. В то время доступ даже самых состоятельных провинциалов к вознаграждениям, которые приносил сбор налогов, был лишь незначительно расширен введением аукционов в центрах, расположенных за пределами Стамбула, поскольку на этих аукционах не выставлялось на продажу право взимать налоги с горожан и с торговли, например рыночные пошлины, и торги были ограничены сбором налогов с населения деревень и с доходов, которые приносило сельское хозяйство. Впрочем, мелким вкладчикам давали место на рынке: при удачном стечении обстоятельств они тоже могли скопить некоторое состояние, что побуждало их с благосклонностью относиться к новым финансовым установлениям, а значит, и кдеятельности государства. Поддержка вельмож, которой Ахмед пользовался во время своего царствования, указывала на то, что поступившая в распоряжение государства новая система распределения вознаграждений вполне удовлетворяла тех, кто в иных обстоятельствах мог бы поставить под сомнение авторитет государства.

Экспорт сырьевых материалов (преимущественно зерновых, шерсти, хлопка и сухофруктов), которые потребляли зарождавшиеся в Западной Европе отрасли обрабатывающей промышленности, являлся одним из признаков новой экономической взаимозависимости, частью которой теперь становилась и Османская империя. С самого начала семнадцатого столетия основным центром экспортной торговли был Измир, а вторым крупнейшим центром постепенно становился порт Фессалоники. В XVIII веке уже не шерсть, а хлопок стал главной статьей экспорта Османской империи. Для внутреннего потребления турки производили в маленьких мастерских простой и недорогой текстиль, но в начале XVIII столетия они попытались наладить производство более тонких и более специфичных тканей, поступавших из Европы, что позволило бы им снизить зависимость от импорта и ликвидировать дефицит таких тканей. Восстание 1703 года привело к резкому сокращению начатого при содействии Рами Мехмеда-эфенди производства шерстяных тканей, но в 1709 году производство возобновилось и продолжалось вплоть до 1732 года, когда оно было окончательно прекращено, потому что качество продукции оказалось недостаточно высоким, а цена не выдерживала конкуренции с импортной продукцией. Государственное производство парусины для военного флота началось в 1709 году и, несмотря на различные превратности, продолжалось до XIX века включительно. С 1720 года государство стало принимать участие и в производстве шелка, ткани, которой отдавали предпочтение богатые, но которая начиная с середины столетия уже не могла конкурировать с шелком, произведенным на отечественных частных фабриках.

С Англией издавна установились сердечные отношения, но в начале XVIII века, Франция заменила англичан и стала главным торговым партнером Османской империи. Отражением этого стало дальнейшее укрепление дипломатических отношений. У Франции и Османской империи была долгая история стратегических связей, в основе которых лежала их общая заинтересованность в оказании противодействия державе Габсбургов, а реорганизация французской торговли, проведенная после 1670 года по инициативе талантливого министра короля Людовика XIV, Жана Батиста Кольбера, позволила французским купцам извлечь выгоды из того, что в 1699 году военные действия были прекращены.