История Османской империи. Видение Османа

Когда мы ранее обсуждали этот вопрос, ты сказал, что идти на войну мой долг, и я сказал, что я пойду, — но первоначально это не было моей идеей: идея была твоей, и ты написал имперское постановление, и поэтому данный вопрос теперь у всех на устах. Шведский посол выразил свое удовлетворение постановлением. Я не предстану ни перед европейскими державами, ни перед военными, ни перед народом как человек, который говорит неправду и привык лгать. Ты знаешь, что бывает с султаном, который лжет. Мне ясно, что твое поведение не дает мне возможности идти на войну. Поскольку падишах

не может идти на войну лишь со скудными запасами, надо немедленно подготовиться — ноты не сделал никаких приготовлений. Монархам приличествует держать свое слово: будет ли война или мир, весной я непременно перееду в Эдирне или еще дальше. Меня не будут презирать несведущие. Если ты будешь создавать мне препоны, мешая моему отъезду, и тем самым позорить меня перед всем миром и Европой, тебе следует знать, что я клянусь предать позору всех вас, кто был на совещании, где обсуждался этот вопрос.

Для Османской империи военная кампания 1789 года закончилась катастрофой. И хотя военачальники высших рангов, такие как великий визирь, остались на своих местах, сумятицы, вызванной восхождением на трон Селима, оказалось достаточно, чтобы лишить действующую армию того небольшого стимула, который у нее проявился, — войска уже испытывали нехватку денежных средств и припасов. Австрийцы вошли в Боснию и Сербию и после пятидесятилетнего перерыва снова взяли Белград. Россия оккупировала Валахию, которая в 1774 году снова была передана под власть Османской империи, но с тех пор становилась все более и более ненадежным вассалом. Зимой того же года султан отклонил мирные предложения. Стратегические интересы России требовали от нее переключить внимание на западное направление: ей нужен был мир, чтобы сосредоточиться на войне со Швецией (с которой Селим вскоре после восхождения на трон заключил союз) и, воспользовавшись ситуацией, извлечь наибольшие выгоды из того, что ее соседи сосредоточили все свое внимание на французской революции.

Взятие Белграда позволило австрийской армии предпринять наступление на юго-восток, через Балканы, в направлении Ниша, точно так же, как она это делала столетие тому назад. В Стамбуле считали, что австрийцы могут дойти до Софии. В Пруссии турки видели союзника, горевшего желанием занять то место, которое так долго принадлежало Франции. Начиная с восхождения на трон Фридриха Великого в 1740 году Пруссия полвека искала расположения турок. В 1761 году был подписан договор о торговле и дружбе между двумя державами, но только в 1790 году был заключен полноценный союз. Это достижение еще более укрепило султана в намерении не рассматривать мирные предложения и поссорило его с недавно назначенным великим визирем Кезаирлы Хасан-пашой, которому можно было доверять, но который был уже в возрасте и к тому же оказался настолько убежденным пацифистом, что дерзнул, не считаясь с мнением султана, начать мирные переговоры на собственный страх и риск.