История первая. Беглец. История вторая. Странник.

Атрама без капли сомнений сиганула в воду, немедленно в ней растворившись. Спустя долгих десять секунд, тело пернатого всплыло, а затем с приличной скоростью стало двигаться к берегу. Выбравшись на земную твердь, слизень втянула сюда же и пострадавшее существо.

— Что это? — немедленно последовал вопрос от неё, когда все оказались на суше. — Какой-то странный человек…

— Нет, это не человек, — покачал головой я, разглядывая ненормальную летунью, чуть не оторвавшую мне голову своими острыми, как кинжалы, когтями. Она была не крупнее человеческого ребёнка. Смуглая кожа, милое, детское личико со светло-русыми волосами, украшенными разноцветными ленточками, носом-кнопкой и маленьким подбородком. Из одежды на ней имелись: короткие штаны из шкуры с длинной бурой шерстью и нечто вроде корсета сверху.

Я поморщился — её левое крыло было переломлено напополам. Из раны торчали осколки костей, и хлестала кровь. Но кое-что ещё мне не понравилось гораздо больше — на коже и перьях то тут, то там виднелись тёмные, почти чёрные пятна, как от лишая. Молодая гарпия. Ей, навскидку, четырнадцать (в школе мне доводилось видеть гравюру взрослой гарпии, и на таковую она совсем не тянула). На её лице застыла гримаса боли, несмотря на то, что малышка пребывала без сознания.

— Это — гарпия обыкновенная. И она страдает от какой-то болезни. Пожалуй, лучше добить её, чтобы не мучилась.

— Бо-ле-зни?

— Угу, это когда тебе плохо, — я не стал вдаваться в подробности. — Раз она напала на меня — то ей должно быть уже совсем нехорошо. Обычно эти пернатые весьма дружелюбные и незлобивые создания. Нападают только в том случае, если их гнёздам грозит опасность. Кстати, о гнёздах… до ближайшей горы мили и мили пути. Как же она тут оказалась?

— Плохо? — интересно, это всё, что моя спутница уловила из сказанного, или только это её волновало? — Как тебе тогда? Надо помочь!

— Боюсь, не выйдет. Что бы ты тогда со мной не сделала, работает на людей. Что случится с ней — никто не знает, — я не выдержал и провёл ладонью по мокрому лицу. Даже после купания в ледяной воде, её лоб обжигал руку. Бедняжку заживо сжирала лихорадка. — Ведь я правильно понимаю, это умение пришло к тебе от матери?

— Угу, — пробормотала Атрама, сразу сникнув. — Но надо помочь! Эрик — умный, придумай!

— Увы, я не монстролог. Все мои знания — это полгода занятий, половину из которых я проспал или прогулял, а так же полузабытый том с кратким описанием наиболее часто встречающихся существ, из которого я делал себе шпаргалки для экзамена, — последовал мой виноватый ответ, но она не поняла, всё так же выжидающе смотря мне в глаза. Пришлось со вздохом сказать следующее. — Эрик не умный… он не знает, как вылечить её. Всё что мы можем сделать для неё — это избавить от страданий и похоронить.

Но Атрама упёрлась, упрямо надув щёки и загородив собой стонущую во сне гарпию (и откуда она столько человечности набрала?).

— Нельзя! Не дам!

— Но мы…

— НЕТ! Не хочу! Когда мама умерла — Атраме было очень грустно. Когда Эрик уходил, тоже. Атрама больше не хочет, чтобы кто-нибудь уходил! — похоже, девушка была на гране того, чтобы опять разреветься.

Я немного помедлил под её испытующим взглядом, но потом сдался, примирительно подняв руки.

— Слушай, я бы с радостью, но у меня с собой нет…

— Ну, пожалуйста!

Ничего не оставалось. Не могу выносить вид плачущих девушек, будь то люди или монстры…

— Так, слушай, что нужно сделать.

* * *

Мёртвый лес и правда, на первый взгляд, был мёртвым. Чёрные остовы неизвестных деревьев с очень толстыми стволами, массивными, переплетающимися между собой корнями, покрытыми мхом, и зловещими ветками, похожими на руки с длиннющими когтями. Этому местечку самое место в кошмаре умалишённого из центральной лечебницы. Однако, эти образы — всего лишь иллюзия. Эти деревья были живыми, а мощные потоки магии, пронизывающие здесь всё, дали зародится чрезвычайной своеобразной флоре. Насколько я помнил, некоторые растения здесь имеют отличные целебные свойства, оставалось лишь надеяться, мне удастся их вспомнить. Гарпию несла в себе Атрама, пусть так она двигалась гораздо медленнее, зато не трясла больную и следила за её температурой.

Ступая по мягкому изумрудному ковру, покрывающему здесь почти всё, я со всей внимательностью вертел головой, силясь заметить, знакомые лишь по картинкам высокие стебельки. Но тут ничего не было. Либо у меня в памяти что-то спуталось, либо оно растёт совсем в другой части леса, что тоже вполне вероятно.

Прослонявшись до самой темноты, так ничего и не найдя, мы устроились на ночлег. Теперь пришлось-таки разводить костёр, так как Атрама заботилась о больной.

— Огонь и преисподняя… — вполголоса выругался я, глядя на тяжело дышащую малышку. — Воды не вскипятить — котелок нужен. Да что там, у нас даже тряпки нету, чтобы ей на лоб компресс сделать. Как она? Температура не поднялась ещё выше?