История первая: Письмо Великого Князя

— Шесть лет, как имею подданство Российской Империи, — уклончиво ответил Сиф, вертя в руках печенье-зайца и всё никак не решаясь откусить ему голову.

Получив ответ, глаз Гном не отвёл — он вообще избегал лишних движений. Через некоторое время мальчик под столь пристальным взглядом почувствовал себя неуютно, отложил нетронутое печенье, принялся вертеть в руках банку из-под чая.

Будто привет из прошлого. Только это самое прошлое больно часто стало приветы передавать.

— Выходит, на войне были? — вдруг вновь заговорил Гном.

— На войне не бывают. Там выживают, — Сиф глянул на Гнома исподлобья, но тот даже не моргнул. Не так уж и грозно выглядел мальчик, разве что зло. И растерянно — самую малость.

— И вы, я гляжу, выжили.

— Что за допрос, Гавриил Валерьевич, — укоризненно произнёс Заболотин, поднимаясь, чтобы разлить по чашкам чай.

— Мне просто любопытно, почему его императорское высочество так заинтересовался, помимо вас, ещё и им, — Гном произносил слова неторопливо, спокойно, почти без интонаций. Ему просто было любопытно — и чувства других людей здесь были неважны. Даже если им неприятны вопросы — Гном их всё равно задаст. И на вопросы эти ему всё равно ответят рано или поздно.

— Великий князь познакомился там с нами обоими, — ответил вместо Сифа Заболотин. — Отсюда и, как вы сказали, интерес — к обоим сразу.

Гном кивнул, приняв ответ. Отхлебнув чай, он помолчал некоторое время, глядя перед собой, затем вновь взглянул на Сифа, хотя прекрасно видел, что мальчик от этого заметно начинает нервничать. Ёрзает, беспокойно грызёт печенье… Шесть лет назад этому юному фельдфебелю было лет семь-восемь… ах, нет, девять, если исходить из мелькнувшей утром фразы про пятнадцать лет. Этот Сиф воевал совсем ребёнком. И воевал-то ещё как — поскольку теперь он фельдфебель, войну он должен был закончить хотя бы унтер-офицером… Что было, мягко говоря, сомнительно. Раз заинтересовавшись, Гном хотел выяснить про этого странного мальчика всё, что касалось его истории. И поэтому вновь задал вопрос:

— Унтера когда получили?

— Да, участвовал в одном… задании, — последовал неохотный ответ, добавленный, под взглядом Гнома, ещё более неохотным продолжением: — А фельдфебеля, чисто формально, уже после, когда в Лейб-гвардию приняли… Я пойду?

Сиф залпом выпил чай, почти не чувствуя того самого вкуса, о котором раньше так мечтал, резко вскочил и, не дожидаясь разрешения, вышел.

— Не понял. Сиф! — окрикнул недовольный таким поведением полковник. — Сиф, вернись!

Гном медленно поднялся и просто вышел следом. Мальчика он нашёл в большой комнате: Сиф стоял и водил пальцем по рамкам, заключая четыре фотографии в кольцо. Совсем разные, объединенные только временем съемки — последний год войны. Офицеры на секунду позволили себе расслабиться, никуда не торопиться, по возможности спокойно глядели в окуляр фотоаппарата. Среди них — белобрысый лохматый ребёнок в форме, висящей на нём мешком, в обнимку со своим неизменным спутником — автоматом-«внучком», тем самым, что располагался теперь поверх пацифика, наполняя «художественную композицию» двусмысленностью.

— Может, просто расскажете? — произнёс Гном, подходя ближе.

— Может, — слегка невнятно ответил мальчик, кусая верхнюю губу.

— Или вам так нравятся мои вопросы?

— Думаю, с чего начать.

— Начни с лирики. Это был последний год войны, сентябрь. Когда дивизию Равелецкого припёрли, — в комнату вошёл Заболотин-Забольский. — Батальон находился вдалеке от основных боевых действий. Перекрывали самый ожидаемый на той территории проход, поджидали «гостей», гоняли мелкие отряды. По слухам, аккурат через нас должны были «выри» идти к Равелецкому. По крайней мере, через Рату, город там один такой, как нам передали, их придётся пропустить, там затратно и неудобно обороняться. Ну, мы и ждали. Я частенько оставлял свою роту на помощника, Додо… Дотошина, а сам отправлялся в рейды с обычной группой. Вот и… тогда две группы — моя и ещё одна — гонялись… выдохлись. Далеко зашли, километров сорок до Раты всего оставалось. И, вроде, догнать должны были уже, а противник — как сквозь землю провалился. Такое на войне нередко случается. Знали бы, что уже ни к чему, — не преследовали бы, но ведь как догадаться. А потом мы однажды попали в засаду. В дурацкую, неумелую засаду.

Словно монолог в театре, словно рассказ из книжки…

— Которая засадой не была! — возразил Сиф, поворачиваясь к полковнику. — Вы просто наткнулись на… — он поменялся в лице и окончил с заметным акцентом: — Скалев… Которые не успели вовсе подготовиться. Такое на войне… нередко случается.

Глава 3. Встречи

Приятелю НН приснился говорящий кот. Тот счёл кота

оракулом и спросил, будет ли война. Кот ответил что-то

матерное, а про войну — неразборчиво. Другой кот со

шкафа пояснил: про войну он говорит только по-китайски.

М.Л. Гаспаров