История первобытного общества

Острая дискуссия развернулась и по вопросу о месте формирования человека современного вида. С одной стороны, предполагается, что различные расы современного человека произошли от разных рас неандертальцев, и таким образом весь Старый Свет можно назвать прародиной Homo sapiens. Согласно этой гипотезе, получившей в антропологической литературе название гипотезы полицентризма, европеоидная раса сформировалась на базе европейских неандертальцев, негроидная — на базе южных, преимущественно африканских, форм неандертальского типа, монголоидная происходит от потомков синантропа. В пользу этой гипотезы могут быть приведены археологические данные, свидетельствующие о непрерывном переходе нижнепалеолитической культуры в верхнепалеолитическую везде, где этот переход был изучен сколько-нибудь обстоятельно. Другая гипотеза, получившая название моноцентрической, исходит из отсутствия ощутимых морфологических аналогий между современными расами и расами неандертальцев. Тип современного человека сложился в центре ойкумены, по-видимому в Передней Азии и Средиземноморье, вследствие интенсивного смешения различных представителей неандертальского типа, проходившего в центре ойкумены сильнее, чем в ее окрестностях. В качестве аргументов в пользу этой гипотезы можно указать на прогрессивных палестинских неандертальцев, найденных как раз в области предполагаемой прародины

Homo sapiens, и на их типологическую неоднородность, свидетельствующую о резкой смешанности морфологического типа.

В общем следует сказать, что проблема далека от своего решения. Все же археологически фиксируемый непрерывный переход от раннего палеолита к позднему на всех материках Старого Света и наличие параллелизма в географическом распределении современных рас и различных морфологических форм неандертальского типа склоняют чашу весов скорее в пользу полицентрической гипотезы.

Специфические морфологические особенности ранних позднепалеолитических форм Homo sapiens получают убедительное объяснение с точки зрения обеих гипотез и не помогают сделать выбор между ними. Так, сильное выступание носа сближает верхнепалеолитических людей Западной и Восточной Европы с современными представителями европеоидной расы; широкий нос, выступание лица вперед в одинаковой степени характерны как для древних, так и для современных представителей негроидной расы; наконец, уплощенность лица, столь характерная для современных монголоидов, может быть отмечена и на позднепалеолитических черепах с территории Китая. Этот факт, казалось бы, может рассматриваться в качестве доказательства полицентрического происхождения современного человека и его рас. С другой стороны, для всех верхнепалеолитических черепов, на каком бы из материков Старого Света они ни были обнаружены, характерен комплекс признаков, сближающих их между собой и позволяющих утверждать, что типологическая неоднородность позднепалеолитического человечества была меньше, чем современного, — явный аргумент в пользу моноцентрической гипотезы. К числу этих признаков относятся широкое низкое лицо, низкие орбиты, удлиненная форма черепной коробки. Все они придают позднепалеолитическим черепам своеобразный морфологический облик, отмечаемый обычно в антропологической литературе как пример «дисгармонического» соотношения между размерами лицевого скелета и черепной коробки. Возможно, оно отражает неполную завершенность процесса формирования морфологического типа современного человека на ранних этапах его истории.

Подъем производительных сил.

Появление человека современного вида было неразрывно связано с мощным скачком в развитии производительной деятельности при переходе от раннего к позднему палеолиту. Этот скачок одновременно являлся как следствием процесса завершения биологической эволюции, так и его важнейшим условием, его своего рода необходимой питательной средой. Он был подготовлен всем предшествующим развитием праобщины и, прежде всего, постепенным утверждением в ней подлинно человеческих, коллективистских форм поведения. Только такие формы могли обеспечить эффективное использование орудий труда и трудовых навыков, их совершенствование и передачу новым поколениям. И действительно, утверждение в праобщине начал первобытнообщинного коллективизма сделало возможным значительный подъем производительных сил.