История Первой мировой войны

Было ли что-нибудь, что могло привести к благополучному исходу или, по крайней, мере уменьшить жертвы? Да — если бы британская пехота смогла добраться до траншей противника до того, как защитники откроют огонь. Этого можно было достичь двумя способами. Солдатам следовало преодолеть расстояние до врага, прежде чем он мог увидеть их, чтобы открыть огонь, или прежде чем он изготовиться к стрельбе. Без тумана, природного или искусственного, единственный шанс первого подхода заключался в нападении в темноте или в тусклом предрассветном свете. Мы знаем, что «некоторые командиры… хотели, чтобы нападение было произведено по крайней мере при первых лучах, прежде чем вражеские пулеметчики смогут увидеть свою добычу». Нам говорят, что «Раулинсон сам принял» это предложение «и добился согласия от своих французских соседей». Но они удвоили количество его тяжелых орудий и хотели хорошего наблюдения за ними. Поэтому он согласился на более поздний час, хотя и, очевидно, с некоторым опасением.

Остается вопрос, могла ли британская пехота пересечь нейтральную полосу до того, как начнется заградительный огонь? Это была гонка со смертью — величайшая из таких гонок, в которой на первом этапе участвовало почти 60 000 человек. И эта гонка была безнадежно проиграна. Вся масса, состоящая из плотных человеческих волн, должна была стартовать одновременно, не подозревая о том, что бомбардировка действительно парализовала сопротивление. Согласно указаниям командования 4-й армии эти волны должны были наступать с постоянной скоростью, симметрично выровненными, подобно рядам кеглей, готовых к тому, чтобы опрокинуться. «Необходимость пересечения нейтральной полосы в хорошем темпе, чтобы добраться до бруствера до того, как до него доберется враг, не была упомянута». Но сделать это было невозможно физически, и самым тяжелым препятствием из всех стало то, что «пехотинцы были нагружены столь тяжело, что не могли передвигаться быстрее, чем шагом». Каждый человек нес на себе около 66 фунтов — более половины массы своего тела, «что мешало им выбраться из траншеи и делало невозможным передвижение более быстрое, чем неспешная прогулка, и не давало возможности быстро встать и лечь».

Даже армейские мулы, пресловутые естественные вьючные животные, предназначены для перевозки только трети от своего веса!

«Гонка» была проиграна еще до того, как она началась, а бой вскоре после этого. Заградительный огонь продолжался, пехота не могла идти дальше, артиллерийский огонь не удавалось возобновить, и пехотные подкрепления были оттеснены туда, где пехота не могла продолжать действовать — вот трагическая череда ошибок.

Бомбардировка началась 24 июня. Атака была намечена на 29 июня, но затем отложена до 1 июля из-за испортившейся погоды. Эта отсрочка, сделанная по просьбе французов, не только была совмещена с растягиванием боеприпасов на более долгий период и с уменьшением насыщенности огня. Она вызывала также большее изнурение и большее напряжение ударных частей, поднятых уже для атаки, но ждавших ее еще 48 часов, скучившись в окопах, при утомительном грохоте огня своей артиллерии и потерях, наносимых огнем противника. Условия эти ухудшались проливным дождем, буквально затопившим окопы.

1 июля уже рассвет обещал томительный зной. К 7 часам утра бомбардировка достигла своего апогея. Получасом позднее пехота выступила из окопов. Но прежде чем германские окопы были вообще достигнуты, тысячи британцев усеяли своими телами нейтральную полосу. Ведь их противником были германцы 1916 года, в большинстве своем — упорные и искусные бойцы. Снаряды сравнивали с землей их окопы, но они укрывались в убежищах или воронках, а затем, когда огневой вал продвигался дальше, вытаскивали свои пулеметы и обрушивали стальной град на слишком плотные волны атакующих.

1916 год знаменателен как год, когда искусство пехотной атаки упало наиболее низко. Из-за формализма военных и отсутствия возможности к маневру на поле боя он возродил боевые порядки, которые более соответствовали XVIII веку. Батальоны атаковали четырьмя или восемью волнами, каждая на расстоянии не более сотни ярдов от другой. Люди в каждой волне шли плечом к плечу, в симметричном и хорошо выдержанном равнении. Их учили наступать спокойно во весь рост, медленным шагом, держа винтовки наперевес — то есть именно так, чтобы было как можно удобнее целиться противнику. Это стало полным подражание пехотным «автоматам» времен Фридриха — с той лишь разницей, что наступление велось уже не против ружей, обладающих эффективной дальностью огня не более чем в сотню шагов.