История Первой мировой войны

«Что касается германского надводного флота, чего вам его бояться? В течение всей войны только отдельные суда рискнули выйти в море. Сдача и этих единиц будет просто демонстрацией, которая понравится обществу, но не более того».

Но сэр Эрик Геддес, первый лорд Адмиралтейства, напомнил Фошу, что британский флот «отгонял и страшил» германский, далее указав, что, если оставить германский флот в целости, тяготы войны будут длиться для британского флота, пока не заключат мир. Ллойд-Джордж предложил столь же эффективный, но менее унизительный для Германии компромисс. Морские условия должны говорить об интернировании, а не о сдаче германских надводных судов. Это предложение собрало большинство голосов, хотя Адмиралтейство пошло на уступки с явным протестом. В конечном счете, помимо сдачи 150 подводных лодок, было поставлено условием интернирование «в нейтральных портах, а в случае отсутствия их — в портах союзников» 10 дредноутов и 6 линейных крейсеров, не считая легких сил. Учитывая невозможность найти соответствующий нейтральный порт, в конце концов выбрали британскую базу Скапа-Флоу.

Одно из важных значений затянувшейся дискуссии заключалось в том, что условия, которые хотели поставить Германии, не были выработаны, пока не капитулировала Австрия. Значение этого в том, как это и предвидел Ллойд-Джордж, что теперь союзники «могли предъявить Германии более жесткие условия» с меньшими опасениями получить отказ.

Согласие Германии на эти суровые условия было ускорено не обстановкой на Западном фронте, а скорее разложением «внутреннего фронта» вместе с угрозой нового удара в тыл через Австрию. Наступление союзников на Западе все продолжалось. В некоторых местах оно за последние дни как будто разворачивалось особенно успешно. Но главные немецкие силы все же смогли благополучно уйти с самого опасного сектора, а разрушение ими всех шоссейных и железных дорог не позволяло союзникам подвозить снабжение так же быстро, как наступали войска. Неизбежно должна была настать передышка, пока эти дороги удалось бы починить — таким образом, немцы выиграли бы время, чтобы укрепить свое сопротивление. Наступление к 11 ноября достигло линии Понт-а-Муссон — Седан — Мезиер — Мон-Гент, то есть рубежа начальных боев 1914 года, но в стратегическом отношении это наступление остановилось.

Правда, предвидя это, Фош сосредоточил большую группу франко-американских сил с целью развить удар ниже Меца, прямо на восток в Лотарингию. Поскольку общее наступление союзников поглотило почти все резервы противника, этот удар, если бы его удалось нанести достаточно глубоко и быстро, обещал обойти целиком всю эту новую линию обороны вдоль реки Маас к Антверпену и мог даже сорвать планомерное отступление противника к Рейну.

Но маловероятно, что этот удар в Лотарингии, подготовленный на 14 ноября, смог бы решить до сих пор неразрешимую задачу поддержания первоначального темпа наступления, как после первого прорыва. Фош так не думал. Когда его спросили, сколько времени понадобится, чтобы отбросить немцев назад, за Рейн, если они откажутся от условий перемирия, он ответил: «Быть может три, быть может четыре или пять месяцев. Как знать!» А его послевоенные комментарии к этому лотарингскому наступлению говорят:

«Значение этого наступления всегда преувеличивалось. На него смотрели, как на неизбежный удар, который должен был быть нанесен чтобы вызвать нокаут немцам. Это глупость. Лотарингское наступление само по себе не было более важным, чем атака, готовившаяся в то время в Бельгии на реке Лис».

Более знаменательным было решение, принятое 4 ноября, уже после капитуляции Австрии, — подготовить концентрическое наступление на Мюнхен тремя союзными армиями. Армии эти должны были за пять недель сосредоточиться на австро-германской границе. В дополнение независимые воздушные силы Тренчарда должны были забросать бомбами Берлин, причем атаку эту предполагалось повести в масштабе, к которому в воздушной войне еще не прибегали.

Численность американских войск в Европе выросла теперь до 2 085 000 человек, а число дивизий — до 42, из которых 32 были готовы для боя. Внутренняя обстановка и очевидное развертывание внешних, ближайших, поддающихся предвидению событий были главнейшими факторами, приведшими Германию к решению капитулировать. А одинокий, еще проектируемый удар союзников по сильнейшему участку фронта германцев почти не играл здесь никакой роли.