История петербургских особняков. Дома и люди

В своем имении на реке Охте (теперь о нем напоминает лишь расположенная неподалеку Салтыковская дорога) набожная Екатерина Васильевна основала небольшую богадельню для бедных женщин и выстроила при ней в 1850 году по проекту архитектора В. П. Львова каменную церковь во имя святой Екатерины, своей небесной покровительницы. На содержание богадельни Е. В. Салтыкова завещала особый капитал и была погребена в склепе под храмом. Полуразрушенную церковь в 1960-х годах снесли, и от находившихся там захоронений не осталось и следа.

Дом на набережной достался по завещанию внучатой племяннице покойной, княжне Екатерине Григорьевне Гагариной, которой в ту пору исполнилось всего восемнадцать лет. (Интересно, что по отцу она приходилась также внучатой племянницей С. П. Свечиной.) Ее отец, вице-президент Академии художеств Г. Г. Гагарин, первым браком был женат на княжне Анне Николаевне Долгоруковой, скончавшейся в 1845 году в родах, при самом появлении на свет маленькой Кати.

Е. Г. Гагарина

Впоследствии Екатерина Григорьевна вышла замуж за лейтенанта флота Павла Сергеевича Муханова. Думается, что выбор дочери был по душе ее отцу, которого роднила с будущим зятем общая страсть к рисованию. Подобно Гагарину, оставившему множество зарисовок, сделанных во время путешествий в Грецию и Турцию, Павел Муханов, участвовавший в плавании в далекую Японию, издал позднее альбом своих литографированных рисунков под названием «Воспоминания о Японии».

Кроме того, один из «толстых» журналов опубликовал по горячим следам очень интересные письма П. С. Муханова из Японии за 1858–1859 годы, озаглавленные «Дневник гардемарина на фрегате «Аскольд». Написаны они с удивительной для девятнадцатилетнего юноши наблюдательностью и, я бы сказал, литературной сноровкой.

В ноябре 1867 года в недавно перестроенном доме Гагариной нанял квартиру вернувшийся с женой из-за границы известный поэт и драматург граф А. К. Толстой. Супруги решили провести зимний сезон в Петербурге. Для Алексея Константиновича это был период большой творческой активности: он заканчивал работу над трагедией «Царь Федор Иоаннович», а затем, готовясь к постановке на сцене, читал ее перед специально приглашенными гостями, среди которых были представители разных родов искусства – писатели, актеры, композиторы.

А. К. Толстой

Об атмосфере толстовских вечеров, а вернее сказать – ночей, потому что начинались они не ранее 10 часов, один из постоянных посетителей их, В. П. Боткин, 27 ноября писал своему другу А. А. Фету: «Всего чаще бываю у Толстых, где всего приятнее, и я несказанно рад, что они нынешнюю зиму проводят в Петербурге… Надо сказать, что дом Толстых есть единственный дом в Петербурге, где поэзия не есть дикое, бессмысленное слово, где можно говорить о ней, и, к удивлению, здесь же нашла себе приют и хорошая музыка».

Весной следующего года музыкально-поэтические вечера прекратились: Толстые уехали в свое имение Красный Рог, и дом опустел. Затем в него вселились новые жильцы, но уже никогда он не видел в своих стенах столько талантливых людей, как в ту памятную зиму.

В 1891 году Мухановы расстались с домом: его купила вдова подполковника Е. Б. Герсеванова, Елизавета Михайловна, а годом позже, после ее смерти, он перешел к ее дочерям-наследницам – Вере, Александре и Анне, из которых две последние также успели овдоветь.

Герсевановы принадлежали к старинному дворянскому роду грузинского происхождения, давшему несколько выдающихся деятелей в разных областях науки и культуры. Дядя владелиц, Николай Борисович, был писателем-публицистом и военным историком; М. Н. Герсеванов приобрел известность как крупный инженер-строитель и гидротехник, а его сын Николай, уже в советское время, сделался основателем научной школы в области механики грунтов.

До 1917 года домом владели две дочери-вдовы Е. М. Герсевановой – княгиня Орбелиани и графиня Ребиндер, а затем задувшие ветры революции навсегда разметали привычный уклад жизни «вдовьего дома».

Дом Баура

(Дом № 36 по набережной Кутузова)

Исполосованный горизонтальным рустом фасад дома № 34 примыкает к длинному двухэтажному на подвалах зданию, окрашенному в желтый и белый цвета – излюбленное сочетание для казенных зданий в эпоху классицизма. Именно тогда и был построен этот дом, к которому прочно пристало наименование «Баурский», хотя тот, от кого оно пошло, владел им очень недолго.

В 1775 году, когда отрезок набережной от Фонтанки до Литейного двора стал усиленно застраиваться, среди тех, кто пожелал получить здесь место, оказались инженер-генерал М. И. Мордвинов и знакомый нам бригадир А. А. Саблуков. Первому отвели угловой участок у каменного моста, а второму – смежный. По истечении определенного законом пятилетнего срока выяснилось, что Мордвинов успел за это время возвести лишь подвальный этаж, а Саблуков и вовсе ничего не построил, купив себе уже готовый дом на Царицыном лугу (позднее он, как мы знаем, все же приобретет особняк на набережной).