История последних политических переворотов в государстве Великого Могола

Во всех этих походах Великого Могола, разумеется, сопровождает большое число эмиров и раджей, которые следуют непосредственно за ним на лошадях, гурьбой, не соблюдая особого порядка. Все, кто находится при армии, обязаны являться в ам-каз рано утром, если только они не освобождены от этого по должности или вследствие старости. Это для них чрезвычайно неудобно, особенно в дни, когда бывает охота, потому что тогда им приходится страдать от солнца и пыли, как простым солдатам, причем иногда это продолжается до трех часов дня. Между тем в тех случаях, когда они не сопровождают государя, они с удобством путешествуют в закрытых паланкинах, куда не проникают ни солнце, ни пыль; там они едят, растянувшись во всю длину, как в постели, и в назначенное время прибывают к своему шатру, где их уже ждет готовый обед, так как кухня отправляется вперед заблаговременно, еще накануне вечером после ужина. Вокруг эмиров и среди них всегда едет много всадников на хороших лошадях; их называют гурзо-бердары, потому что они держат в руках нечто вроде серебряных дубинок. Много таких гурзо-бердаров едут впереди государя справа и слева с несколькими конюхами. Эти гурзо-бердары — отборные люди приятной внешности и высокого роста; на их обязанности лежит доставлять приказы. У всех у них в руках большие палки, которыми они издали отстраняют народ, чтобы никто не шел перед государем.

За раджами следует кур с большим числом музыкантов с кимвалами и трубами. Я уже говорил, что кур — это фигуры из серебра, изображающие странных животных, руки, весы, рыб и другие вещи, имеющие таинственное значение; их несут на больших серебряных палках. Наконец следуют большой толпой мансабдары на хороших лошадях, в хорошем обмундировании, вооруженные саблями.

Их гораздо больше, чем эмиров, ибо, кроме тех, которые находятся на дежурстве и не смеют не явиться рано утром (так же, как эмиры) к государеву шатру, являются еще многие другие, чтобы засвидетельствовать свое почтение и обратить на себя внимание.

Принцессы и важные дамы из сераля тоже передвигаются разными способами. Одни подобно государю на плечах у носильщиков в чаудуле, представляющем собой нечто вроде раскрашенного и позолоченного такт-равана, покрытого большой роскошной разноцветной шелковой сеткой с вышивкой, бахромой и большими свисающими кистями. Другие едут в очень красивых закрытых паланкинах, которые тоже раскрашены, позолочены и покрыты великолепными шелковыми сетками; некоторые едут в больших и широких носилках, которые несут два огромных верблюда или два маленьких слона вместо мулов. Я несколько раз видел, как путешествовала Раушенара-Бегум. Однажды я даже заметил впереди ее носилок, которые были открыты, маленькую рабыню, хорошо одетую; она отгоняла от нее мух и пыль хвостом павлина. Другие едут на слонах, богато разукрашенных вышитыми попонами и серебряными колокольчиками. Они сидят здесь на возвышении, так же как это делается в Персии, вчетвером в микдемберах, обнесенных решеткой и покрытых шелковыми сетками и не менее великолепных и ярких, чем чаудуле и такт-раваны.

Должен признаться, что мне во время этого путешествия торжественное передвижение сераля доставляло особенное удовольствие. Действительно, трудно себе представить что-нибудь более величественное, чем когда Раушенара-Бегум взбиралась на большого слона из Пегу и садилась в микдембер, сверкавший золотом и лазурью. За ней следовали пять или шесть слонов с почти такими же шикарными микдемберами, заполненными главными чиновниками ее дома; несколько наиболее важных евнухов, хорошо одетых и на хороших лошадях, ехали рядом с палками в руках. Ее окружала толпа служанок из Татарии и Кашмира, причудливо одетых и восседавших на красивых иноходцах. Сзади следовало еще несколько евнухов на лошадях в сопровождении большого количества пажей или слуг-пешеходов, с большими палками, которые бросались во все стороны, чтобы расталкивать толпу.