История противостояния: ЦК или Совнарком

Как только генеральный секретарь Центрального комитета партии М. С. Горбачев провозгласил на состоявшемся в феврале – марте 1986 г. XXVII съезде КПСС, что «партия решительно выступает против смешения функций партийных органов с функциями государственных и общественных органов»[1606], стало ясно, что конец советской системы близок. Последующие ритуальные оговорки генсека о «направляющей и руководящей роли партии»

[1607] ничего не меняли. В январе 1987 г. на пленуме ЦК КПСС Горбачев уточнил, что руководство советско-хозяйственным аппаратом будет передано Советам, при том, что как партийный, так и государственный аппарат будет формироваться посредством выборов; летом 1988 г. он провел реформу на XIX Всесоюзной конференции КПСС[1608]

. Как только в 1989 г. центр власти в советской политической системе начал смещаться из партийного аппарата в государственный, немедленно воскресла правительственная альтернатива: с резкой критикой Политбюро выступил один из его членов – конкретно председатель Совета министров СССР Н. И. Рыжков[1609]. Упразднение номенклатуры почти автоматом превратило государственный аппарат СССР в сложный конгломерат групп и кланов

[1610].

2 апреля 1991 г. на Объединенном пленуме ЦК и недавно восстановленной ЦКК КПСС было принято постановление «О работе коммунистов в Советах народных депутатов», вогнавшее еще один гвоздь в крышку гроба «руководящей и направляющей»… В документе честно признавалось: «ЦК КПСС не сумел своевременно и реалистически оценить направленность и масштабы разворачивающихся процессов. Это сказалось на ходе преобразований. Начиная реформу, мы, по существу, исходили из того, что КПСС, сделав редкий по смелости в истории политических партий шаг, будет оставаться общепризнанным авангардом. Однако дальнейшие события показали, что не было учтено подлинное состояние нашего общества, прежде всего степень его расслоения, уровень политической и правовой культуры»[1611]

. Основное беспокойство у ЦК КПСС вызывал Верховный Совет СССР, однако приходилось думать и о правительстве, особенно с учетом центробежных тенденций в союзных республиках и регионах: «Особое внимание должно быть уделено содействию создания эффективной системы исполнительной власти, прежде всего его вертикальной структуры, которая не может нигде обрываться. Ключевое значение имело бы установление прямой связи и выработка механизма взаимодействия Президента и Кабинета министров страны с исполнительными органами в республиках и на местах. Есть настоятельная необходимость органам власти, начиная с Кабинета министров СССР, сосредоточить основные усилия на реальном исполнении законов. Большая роль в этом должна быть отведена судебным органам. Таким образом, речь должна идти о разработке целостной программы формирования правового государства»[1612].

Правда, Политбюро до последнего держало в своих руках контроль над распределением партийных финансов. 5 мая 1991 г., когда Советский Союз уже трещал по швам, Секретариат ЦК КПСС указал в своем постановлении: «В ходе состоявшегося обсуждения проекта механизма формирования, исполнения и контроля бюджета КПСС в адрес ЦК КПСС поступили предложения…»[1613], из которых не было «…учтено предложение Удмуртского республиканского комитета партии о лишении Политбюро ЦК КПСС полномочий распоряжаться средствами партии без решения пленума ЦК КПСС. Это отрицательно скажется на оперативности принятия решений по финансированию деятельности партии, приведет к значительному увеличению числа вопросов, выносимых на рассмотрение пленумов ЦК КПСС»[1614].